— О, никто не считает меня птицей такого высокого полета. Зато многим кажется, что я в точности такой, как мои герои. Мне всегда жаль разочаровывать людей.

— Ну что вы, перестаньте! Все вас находят очаровательным. И я тоже. Вообще, я успела разочароваться в мужчинах, но, глядя на вас, думаю, что не все еще потеряно.

— Вы смеетесь надо мной. Я стар, очень, очень стар, — рассмеялся он.

— Я совсем не смеюсь, можете поверить мне на слово. Вот только я думаю, что вы могли бы получать больше удовольствия от своей славы, от того, что все вокруг любят вас. Если бы я добилась того, чего добились вы, то была бы страшно собой горда и ходила повсюду с самодовольным видом.

— Это всего лишь работа, — сказал он. — В своей обычной жизни мне совсем не хочется притворяться.

Орла серьезно взвесила его слова.

— Но ведь в кругу семьи вы можете быть самим собой? — спросила она.

— У меня нет семьи, только дочь. Вчера ночью я звонил ей в Калифорнию.

— Вы рассказали ей про Стоун-хаус? Может, она приедет сюда со своими детьми?

— У нее нет детей. Она учительница.

— Наверняка она очень вами гордится. Вы заходите к ней в школу побеседовать с учениками?

— Боже, нет. Никогда.

— Думаете, они не хотели бы познакомиться с кинозвездой? — удивленно спросила Орла.

— Нет, Марии-Розе это не понравится, — ответил он.

— Не может быть. Вы спрашивали ее?

— Нет. Не хочу навязываться.

— Ну надо же — вы просто идеальный отец. И почему мои родители не похожи на вас?

Корри снова был готов слушать — это у него всегда прекрасно получалось.

— У вас с ними сложные отношения? — сочувственно поинтересовался он.

— Честно говоря, да. Они по-другому представляли себе мое будущее. Им кажется, что я рано обзавелась собственным домом. Они говорят, что я растрачиваю молодость на мытье посуды в кухне у Чикки, — так они воспринимают мою работу. Им бы хотелось, чтобы я вышла за одного из этих чертовых О’Хара и поселилась в вульгарном особняке с колоннами по фасаду и с тремя санузлами.

— Они вам так сказали?

— В этом нет необходимости, их неодобрение висит в воздухе, словно ядерный гриб.

— Думаю, они желают вам добра, просто не знают, как правильно подобрать слова…

— О, у моей матери слов в избытке, чтобы регулярно сообщать мне, что я понапрасну трачу молодые годы.

— Хм, а если не брать в расчет этих самых О’Хара, неужели нет ни одного мужчины, к которому вы питаете симпатию? — Джон говорил мягко, не допытываясь, — просто интересовался.

— Нет. Как я уже сказала, я в них разочаровалась.

— Какая жалость. Среди нас встречаются вполне достойные экземпляры. — У него была восхитительная улыбка: слегка ироничная, полная скрытого юмора.

— Мне не хочется испытывать судьбу. Уверена, вы меня понимаете.

— Понимаю. Я дважды был женат и крутил романы со множеством женщин. Не могу сказать, что по-настоящему всех их понимал, но разочароваться в женщинах вообще — такого со мной не случалось.

— Ну конечно. У вас всегда был неограниченный выбор.

— Глядя на вас, сложно поверить, что вы испытываете сложности с выбором.

— И тем не менее это так. В лучшем случае мои отношения с мужчинами были компромиссом. В худшем — превращались в кошмар.

— Вы когда-нибудь любили?

— Положа руку на сердце? Нет. А вы?

— Да. Монику, мою первую жену.