Внезапно в шатре появился воин, тащивший на плечах ворох грязного, залитого кровью тряпья.

Кхад удивленно вскинул голову.

– Ты что здесь делаешь? Я велел никого не допускать ко мне, кроме гонца. Где он?

Воин шевельнул плечами, и кровавый куль тяжело свалился на землю.

– Твой гонец прибыл, о повелитель, – хрипло произнес он. – Вернее то, что от него осталось.

Кхад, разинув рот, глядел на останки своего посланца. Потом его налившийся кровью глаз закатился, язык выпал наружу. Владыка Вселенной обеими руками стиснул подлокотники трона и замотал головой, на губах его выступила пена. Блейд внимательно следил за приступом; несомненно, у Кхада была эпилепсия. Всемогущий сполз на узорчатый коврик перед троном и принялся кататься по нему, издавая ужасные вопли. Затем он замолк, схватил зубами край ковра и, словно дикий зверь, начал рвать его в клочья.

Мимо Блейда проскользнул Морфо, сжимая в руках небольшую деревянную дощечку, на которой виднелись следы зубов.

Карлик осторожно сунул деревяшку Кхаду в рот. Одновременно с ним из‑за трона вышли четверо громадных чернокожих невольников. Они с трудом уложили Всемогущего на носилки и ринулись вон из шатра.

Да, теперь городу пощады не будет, понял Блейд,

Глава 14

Армия монгов выстроилась на равнине перед городом. Ждали, когда встанет солнце, чтобы протрубить сигнал к штурму. Всю ночь передвигались полки пеших и конных воинов, занимая отведенные им позиции; теперь монги использовали эти последние предрассветные часы, чтобы немного подремать, свесившись в седле или опираясь на копье.

Растум, выполняя обещанное, взял Блейда с собой. В ночные часы он метался по равнине, под его командой отряд за отрядом выходил на узкую травяную полосу, упиравшуюся в ров. Наконец, ему удалось урвать минуту, чтобы перекинуться парой слов с разведчиком наедине.

– Ну‑ка, расскажи мне про эту свадьбу, – потребовал воевода. – Что ты замышляешь, приятель?

Они не спеша ехали вдоль глубокого рва, опоясывающего город. Луна еще не взошла, на стенах не было видно огней, но звезды сияли так ярко, что Блейд без труда различал суровое лицо воеводы и его серые, нетерпеливо поблескивающие глаза.

Итак, ему пришлось сделать выбор. Но он давно уже все решил; без колебаний Блейд принялся рассказывать Растуму о честолюбивых планах принцессы. Полководец молча ехал рядом, соленый бриз развевал его шелковистую бороду, играл гривой коня.

– Очень неплохо задумано, – произнес он наконец. – Но я не понимаю, почему она так рассчитывает на Морфо?

У Блейда имелись соображения по этому поводу, но он не стал упоминать о них. Он дал слово и не собирался его нарушать.

– Не знаю, – буркнул он. – Возможно, Садда просто переоценивает свои силы. Женщины могут вбить себе в голову все, что угодно.

– Ладно. Не стоит об этом думать, – Растум махнул рукой. – Я ударю первым, и тут уже ничего не изменить. Мои люди давно готовы, медлить я не стану.

Блейд проследил за одиноким факелом на городской стене.

– Значит, наш план остается прежним?

– Да. После падения города Кхад закатит пир. Мы подождем, пока воины упьются, и спокойно сделаем свое дело. Так что готовься.

– А что будет с Саддой?

– А что с ней может быть? Она умрет. – Воевода пожал плечами. – Зачем давить большую гадину, если маленькая все равно останется? Она начнет подстрекать людей, строить против меня козни. А воинов для этого у нее больше чем достаточно… Нет, она непременно должна умереть.

Блейд был вынужден признать, что воевода абсолютно прав.

– Как скажешь, – согласился он. – Я не хотел бы только убивать ее сам.