— Да, это сделал я.

— Ну, ты нашел, что искал?

— Я обнаружил, что ты любишь Шопена, шоколад и кроссворды. У тебя двенадцатый размер платья и девятый — туфель. Твоя левая нога на полразмера больше правой. Но того, что искал, я не нашел. Софи, признайся, где твой тайник?

Всего лишь секунду назад она казалась сонной. Сонной, притихшей и нежной, и вдруг она заволновалась. Ему следовало действовать аккуратней.

— Все зависит от того, что ты ищешь. Если ты мне скажешь, то я, возможно, смогу помочь тебе отыскать эту вещь.

— Я был бы очень благодарен. Я ищу то, что принадлежит моей бабушке, что было украдено у моей сестры и что музей Гарланда в Форт-Уорте собирался выставить для всеобщего обозрения.

Софи была так поражена сказанным, что Джо пожалел о своих словах.

— Форт-Уорт в Техасе?

— Ты поняла, о чем идет речь.

— Но… но почему ты надеешься найти это здесь, в моем доме? Я никогда не была в Техасе.

— Софи, не глупи. Послушай, мы уже установили твою связь с Дэвисом. Почему бы нам теперь не разобраться со всем остальным?

Софи побледнела как полотно.

— Дэвис умер, что еще о нем сказать? Я… я не слишком хорошо его знала.

— Думаю, достаточно хорошо, — сухо заметил Джо.

Софи с перекошенным лицом рухнула на стул.

— Не понимаю, почему ты задаешь мне эти вопросы. Все, что известно, я уже рассказала полиции.

— Чем же ты их заинтересовала?

— Ничем, — резко ответила Софи. — Полиция была здесь, чтобы… чтобы уведомить меня, я думаю. По поводу моей машины.

— Не понимаю. А что с ней? — Джо поднялся. Тишину старого дома нарушал лишь звук вентилятора и стиральной машины.

Софи тоже встала.

— Наконец она нашлась. Рейф угнал мою машину и врезался на ней в поезд. Я заявила в полицию об исчезновении еще до того, как поняла, кто угонщик. А потом была в таком бешенстве от всего происшедшего, что даже не всплакнула, узнав о его гибели.

Зато сейчас она готова разрыдаться. Нет никаких сомнений: перед Джо была еще одна жертва. Вспомнив, что им пришлось вместе пережить за эти два дня, — а ведь они еще до сих пор плохо знали друг друга (надо сказать, что чем лучше он узнавал ее, тем больше ему хотелось знать), — Джо осторожно обнял Софи за плечи… и совершил ошибку.

На ее месте любая здравомыслящая женщина отстранилась бы от мужчины, но Софи прижалась к Джо и опустила голову ему на плечо.

— Мне нужно повесить белье сушиться, — сказала она, уткнувшись в его рубашку.

Джо нежно провел рукой по ее теплой и мягкой спине. От Софи пахло шоколадом и детским тальком.

— Я сам повешу белье. Не волнуйся, — успокоил он ее.

— Скоро пойдет дождь.

— Софи, послушай меня.

— Я не хочу ничего слушать. — Джо показалось, что она плачет.

— Дорогая, давай не будем плакать, — сказал он, сожалея, что затеял этот разговор сейчас. Надо было бы подождать еще несколько дней, чтобы она пришла в свое обычное состояние.

— Я… не п-плачу, — всхлипывала она. — Я уже вычеркнула его из своей жизни. Для меня это был хороший урок, и он не повторится.

Хороший урок? Чему же научил ее этот урок, если она рыдает на плече почти незнакомого мужчины? Он должен предостеречь ее: позволять незнакомым мужчинам входить в дом и тем более приближаться так близко — в наши дни довольно опасное занятие.

Софи отстранилась. Пока Джо искал в кармане платок, она оторвала бумажное полотенце, вытерла глаза и нос и пошла вынимать белье.