Айрис что-то залепетала во сне, и Софи потянулась к ней, желая взять девочку на руки и решив не обращать внимания на замечания дежурной медсестры.

Но если бы не Рейф, у нее не было бы Айрис, напомнила себе Софи. И если бы Рейф не ограбил всех тех бедных женщин, она никогда бы не встретила Джо.

Нет худа без добра.

Джо тихо выругался и опустился на диван, разглядывая то, что извлек из-под осколков, камешков и промокших журналов. Он не верил своим глазам! Значит, все это время ваза стоимостью в несколько десятков тысяч долларов лежала на дне дешевого аквариума, где была изображена сцена кораблекрушения, а игрушечные кладоискатели искали в сундуках сокровища. Ее не было видно. Наполовину погрузившись в песок, она заросла водорослями и больше походила на грот, в который заплывал Даррил, помахивая великолепным хвостом.

Джо поставил вазу на кофейный столик и поднялся, превозмогая боль в ноге. В доме необходимо было навести хотя бы относительный порядок. Конечно, он не сможет сам отремонтировать мебель.

Он мог бы взять вазу и уйти или мог бы с ее помощью заставить Софи сказать, где находится остальная часть коллекции. Интересно, удалось ли ворам найти другие предметы? Скорее всего, нет, решил Джо.

Почему все так сложно? Ей нельзя волноваться. Ведь она ничего не брала. Она должна была подозревать, что коллекция ворованная. (Нет, она узнала это от него.) Но подозревать вовсе не означает участвовать в краже. Следовательно, Джо был уверен, что Софи невиновна.

А что, черт возьми, могла делать одинокая беременная женщина, оставшаяся ни с чем, после всего того, что с ней произошло? Посоветоваться было не с кем. Вот она и позволила уговорить себя переехать в этот дом, который был ей явно не по карману. Если бы не коллекция, вряд ли она смогла бы жить здесь.

Сколько же предметов она продала?

Джо стоял посреди беспорядка на кухне и в нерешительности потирал шею. Лучше бы ему не знать ни Софи Байяр, ни Айрис, ни Рафаэля Дэвиса. Было бы лучше, если бы дедушка коллекционировал какие-нибудь открытки или жуков. Что угодно, только не антикварные вещи из резного нефрита.

Была бы его воля, он бы все бросил и ушел. Что от этого изменится? В музеи он ведь никогда не ходил, и музейные редкости его не интересовали.

Но все было не так-то просто. На него рассчитывала мисс Эмма. «Джо, отыщи коллекцию Джонни. Верни ее домой», — говорила она с волнением в голосе. Лежа на большой кровати, бабушка выглядела такой хрупкой.

Когда-то, когда Дейзи и Донна беспрестанно меняли мужчин и тратили деньги направо и налево, не думая о будущем, а жена Джо по-своему сходила с ума, тогда он и мисс Эмма пришли к заключению, что во всем семействе Дана есть только два разумных человека: Джо и мисс Эмма. Они посмеялись, хотя на самом деле смешного было мало.

Прошлой осенью всех страшно испугал инсульт мисс Эммы.

Утром, как всегда после завтрака, бабушка сидела в библиотеке и допивала свою вторую чашку чая, читая биржевые новости. Три часа спустя, когда служанка принесла ей почту, она сидела все в том же положении, вот только склонила голову набок. Глаза ее были открыты, но она ни на что не реагировала. Служанка позвонила в Службу спасения. Они сообщили Джо. Он примчался сразу же, опередив даже «скорую помощь».

Весь путь до больницы Джо говорил с ней, пытаясь добиться хотя бы какого-нибудь слова. Но увы! У нее было слишком мало сил. Всю первую неделю Джо не отходил от ее постели. Когда ее увозили на лечение или анализы, он на час-два возвращался домой, приводил себя в порядок, наспех ел, забирал почту и опять ехал в больницу.

Пытаясь ее расшевелить, он читал ей, рассказывал, как идут дела в ее благотворительном фонде для животных, о том, что пора подумать о ежегодном дне сбора средств для фонда. День за днем он проводил у ее постели. В то утро, когда она впервые сжала его пальцы, он не выдержал и заплакал.