|
- Но это не должно повториться. Помните, что я вам сказал: золотым рыбкам негде спрятаться, а вы теперь как золотая рыбка в аквариуме. Сегодня я вас выручаю и даю возможность начать все заново, но если это повторится, то нам придется расстаться. Мы посмотрели друг на друга. - Я все понял. Я поехал в банк, депонировал чек и поговорил с Эрни Мэйшью, управляющим. Чек покрыл перерасход, покрыл долги, и на моем счету осталась еще вполне приличная сумма. Я выходил из банка с таким чувством, словно с меня свалилась скала. Еще до того я твердо решил поговорить с Линдой о нашем финансовом положении, но мы допоздна задержались у Митчеллов, а после уже не представилось случая. Мы вернулись домой сильно на взводе и сразу же завалились спать. Правда, я было сунулся к Линде с нежностями, но она отодвинулась и пробормотала: - Оставь меня, пожалуйста, в покое, не сейчас. С тем мы и уснули. Утром, когда я встал, она еще спала; спала, пока я готовил завтрак; спала, когда я уходил на работу. Первую половину дня я провел над оттиском пятого номера. Принимая во внимание предстоящую атаку на шефа полиции, я решил увеличить тираж на 15000 экземпляров. Я принялся сразу же за разработку нового номера. Пока я работал, меня тяготила мысль о предстоящем разговоре с Линдой. "ЭТО НЕ ДОЛЖНО ПОВТОРИТЬСЯ... СЕГОДНЯ Я ВАС ВЫРУЧАЮ... НО ЕСЛИ ЭТО ПОВТОРИТСЯ, ТО НАМ ПРИДЕТСЯ РАССТАТЬСЯ”. Я понимал, что это предупреждение, и знал, что Чендлер не шутит. Значит, придется поговорить с Линдой, и она должна понять, что мы не можем жить так, как жили в последнее время. Надвигающаяся стычка с Линдой - а стычка будет серьезной - не позволяла мне четко мыслить. Я отодвинул кресло и стал беспокойно расхаживать по просторному кабинету. До меня доносился негромкий стук пишущей машинки Джин и голос Уолли Митфорда, бубнящего что-то в микрофон. Я взглянул на настольные часы. Четверть пятого. Еще два часа, прежде чем можно будет ехать домой, где меня ожидал разговор с Линдой. Я закурил сигарету и подошел к окну, из которого открывался чудесный вид на город. Дождь шел такой густой, что машинам приходилось ехать с зажженными фарами. Я посмотрел в сторону резиденции Чендлера. В окнах первого этажа, где был его кабинет, горел свет. Загудел зуммер. Я подошел к столу и передвинул рычажок. - Мистер Менсон, некий мистер Горди хочет вас видеть, - сообщила Джин. Горди? Это имя ничего мне не говорило. - Он сказал, что ему нужно с вами поговорить. - Секунду длилось молчание, потом Джин отозвалась с ноткой озабоченности в голосе: - Он говорит, что у него личное дело. - Пусть войдет через три минуты. За это время я успел заправить ленту в магнитофон, включить микрофон, закурить новую сигарету и усесться в кресло. Джин открыла дверь и впустила высокого худого мужчину в поношенном, но старательно вычищенном костюме. Он был лет сорока, с редкими волосами, высоким широким лбом, узким подбородком, тонким носом и тонкими губами. Я встал и пожал его руку, ладонь была сухой и жесткой... - Мистер Горди? - Да, Джесс Горди, - он улыбнулся, показав мелкие желтые зубы. - Вы наверняка не знаете меня, Менсон. Но я вас конечно знаю. Я указал ему на кресло: - Садитесь, пожалуйста. |
