|
Бывший тамплиер, полубезумный Эврар, чьими услугами при сношении с дьяволом пользовался Каэтани, немало порассказал о проделках кардинала, прежде чем отдался в руки королевской страже. - Это дело я держу про запас, - признался Пуатье. - Запашок костра сумеет в нужную минуту согнуть нашего непримиримого Каэтани. При мысли о том, что на костер пошлют кардинала, узкие губы старого прелата тронула легкая, тут же угасшая усмешка. - Говорят, что Франческо Каэтани окончательно отвратился от дел божьих и предался сатане, - добавил Дюэз. - Уж не он ли, видя, что порча не помогла, прибег к помощи яда, дабы отправить вашего брата на тот свет? Граф Пуатье пожал плечами. - Всякий раз, когда кончается король, утверждают, что его отравили, - сказал он. - Так говорили о моем деде Людовике Восьмом, так говорили и о моем отце, упокой господи его душу... Мой брат был слаб здоровьем. Но над этим стоит поразмыслить. - Наконец, остается, - продолжал Дюэз, - третья партия, которую зовут провансальской, поскольку кардинал Мандгу самый деятельный среди нас... Эта последняя партия насчитывала всего шесть кардиналов различного происхождения; южане, такие, как братья Беранже Фредоли, мирно уживались с нормандцами, уроженцем Керси, откуда родом был сам Дюэз. Золото, которым осыпал эту партию Филипп Пуатье, сделало провансальских кардиналов более восприимчивыми к доводам французской политики. - Нас меньше всех, мы слабее всех, - сказал Дюэз, - но все-таки мы - необходимая опора любого большинства. И коль скоро итальянцы и гасконцы не желают папы из враждебной партии, значит, ваше высочество... - Значит, придется выбирать папу из вашей... Так я вас понял? - Думаю, что так, даже уверен, что так. Я твержу об этом со дня смерти папы Климента. Но меня не слушали; полагали, что я хлопочу о себе, ибо мое имя и в самом деле называли, но, заметьте, без моего желания. Однако французский двор никогда не оказывал мне большого доверия. - Только потому, монсеньор, что вас, пожалуй, слишком открыто поддерживал двор неаполитанский. - А если бы меня, ваше высочество, никто не поддерживал, кто бы тогда обо мне позаботился? Поверьте, нет у меня иных чаяний, как добиться порядка в делах христианства, находящихся ныне в плачевном состоянии; тяжелое бремя падет на плечи будущего преемника святого Петра. Граф Пуатье, сцепив длинные пальцы, поднес их ко лбу и задумался. - Полагаете ли вы, - начал он, - что итальянцы, если им посулить, что в папы пройдет не представитель гасконцев, согласятся на пребывание святого престола в Авиньоне и что гасконцы, если их уверить, что папский престол останется в Авиньоне, откажутся от своего кандидата и присоединятся к вашей третьей партии? В переводе на обычный язык слова эти означали: "Если вы, монсеньор Дюэз, станете при моей поддержке папой, можете ли вы твердо обещать, что теперешнее местопребывание папского престола останется неизменным?" Дюэз понял все. |
