Мы сплетаемся, бесконечно пытаясь слиться, и мне совершенно точно никогда не было так здорово! Просто умопомрачительно. Хочется растянуть этот миг на всю жизнь - но я понимаю, что не получится. Слишком ярко. Слишком остро - от каждого удара снизу, который гонит во всё тело волну блаженства. Та проходит по животу, груди, добирается до губ и вырывается криком - бессвязным, диким.

- Холак, ты просто…

В глазах темнеет. Я хватаю воздух губами. И, кажется, нас накрывает уже в ином мире.

Обоих. Одновременно.

- Аня, - шепчет он, практически падая на меня - но, наверное, всё же держась на руках, потому что тяжесть его тела - ровно то, что нужно. Эталон. Идеал.

А я не могу уже ничего сказать. Только гладить его волосы, закатив глаза, потому что размякла как медуза, которую выбросило под палящие солнечные лучи.

Можно я останусь в этом положении навсегда? (4419)

Мне бесконечно хорошо. Наверное… дальше будет хуже, потому с вершины, как известно, движение только вниз.

Может, мне будет очень больно падать. Но это всё позже. Гораздо позже.

А здесь и сейчас я знаю, что о таком невозможно жалеть.

Глава 26

Холак

Это было… лучше, чем всё, что я себе представлял.

Ярче, огонь меня подери. Сильнее и даже уместнее. Голова отключилась ещё в тот момент, когда я увидел рыжее чудо голой. Обнажённой, хрупкой и совершенно больной от страсти - с подёрнутым дымкой взглядом, с порочно раскрытыми губами, ради которых я мог бы свернуть шею любому её врагу.

Одичавшей, податливой… безумно желающей меня.

Это стоило трёх недель ожидания. Наверное, стоило бы и года - похоже на кошмарную романтическую дурь, но я слишком высушен, чтобы сейчас пытаться понять, откуда она взялась в моей голове.

Я просто лежал рядом с девчонкой, пока в ушах гудела кровь.

Такая маленькая… дикая, живая. И вся моя.

“Моя”.

От одной этой мысли внутри что-то скрутилось в узел. А внутренний голос расхохотался в висках: я ведь добился своего. Узнал, что значит поиметь собственное отражение. Таким мало кто похвастается, только…

Ещё одна чушь, о которой невозможно думать.

Перекатился на спину, пытаясь хоть немного вернуться к реальности - и Аня почему-то решила, что это хороший момент, чтобы сесть. И прикрыться одеялом!

Нет, дорогая, так не пойдёт.

Сгрёб её в охапку прежде, чем она закончила свои глупости. Но удивление в глазах неприятно поразило.

- Что-то не так?

- Нет, - слабо улыбнулась она. - Мне… очень хорошо.

- И мне.

Заткнул ей рот поцелуем прежде, чем она смогла что-то ещё сказать, и устроил у себя на груди, чтобы больше не вырывалась. Какого агла?

- Холак, а мы… не должны к делам вернуться? - ужалил кожу робкий шёпот.

Стихии, сейчас мне не хотелось думать ни о делах, ни о Делваре, ни об Эррере. Впервые за даже не знаю сколько времени хотелось послать весь будущий день в бездну. Неправильно, до отвратительного. Но теперь она рядом, вот совсем вся в моих руках, и хочется просто сжать её так, чтобы почувствовать мышцами каждую кость.

Чтобы даже не думала убегать.

Вгрызться в неё зубами, покусать и пометить. Путь все остальные знают: сегодня она принадлежала мне, и так будет дальше… проклятье.

Куда дальше, сколько дальше? Тревожные мысли уже проснулись, увы.

Я просто запустил руку в её кудри и, чтобы как-то сгладить то, что было до наших минут страсти, выдал:

- Эррер… он тяжёлый человек. Требует многого, не прощает ошибок.

Её лопатки заострились, плечи напряглись под моей ладонью. Нос потёрся о грудь, и лицо всё-таки вынырнуло из плена.

- Торн почти то же самое говорил про тебя.

Разглядывая её огромные глаза, я знал одно: не об этом надо болтать в постели с женщиной.