Так и получилось, что выехали мы с Потапычем, когда уже начинало смеркаться. А в Нагорно-овражный прибыли уже по темну. К тому моменту, когда буханка замерла возле нужного нам дома, я уже не чувствовала места, на котором сидела. Особенно трудный участок был лесной, который, к тому же, не освещался. Ну и мне достаточно было одного взгляда на дом Василия, чтобы понять, почему он сюда не возвращается.

Глава 7

Перед тем как найти нужный дом, мы знатно попетляли по поселку. Оказывается, делился он на две части условно — Нагорную и Овражную. Дом Василия находился в овраге, откуда и пошло название, и пешком туда можно было спуститься минут за десять, а вот на машине мы добирались в два раза дольше, объездным путем. Но все же добрались. А когда я выбралась из машины и огляделась, то поняла, что красивее места еще не видела.

Все было старое и ветхое — сам дом, покосившейся и с прорехами повсюду забор, заброшенный сад… Но сразу за домом убегала тропинка к озеру, и имелся даже собственный пирс с привязанной к нему лодкой (дырявой, как выяснилось позже).

— Да это же рай на земле! — восторженно выдохнула я, стоя на берегу озера и вдыхая напитанный влагой вечерний воздух.

— Точно! — синхронно выдохнул Потапыч. — Но даже в раю без денег не проживешь, — развеял он тут же романтику. — И без работы. Поселок потому и загибается, что никакого хозяйства тут нет. Была бы хоть завалящая фабрика, по производству… да того же сельхоз инвентаря, все ж какая-никакая, а работа и рабочие места. А так… — махнул он рукой. — Догадываюсь, чем тут занимаются мужики, что не уехали в город.

— И чем? — с интересом посмотрела я на него.

— Квасят, чем же еще. Да самогон, поди, гонят, кто особо сноровист.

Какая-то печальная картина вырисовывалась, и думать так мне совершенно не хотелось. Но глядя на заброшенный дом Василия с заколоченными досками окнами, почему-то в слова Потапыча верилось.

— Только и в городе ему делать нечего, — снова вздохнула я.

— Ну а мы на что, красавица! — обхватил меня Потапыч за плечи и прижал к себе. — Таким мы и помогаем, как твой Василий, ведь правда?

— А то! — не менее бодро заявила я, чувствуя вдруг, как начинаю подмерзать.

Лето летом, а вечернюю прохладу никто не отменял. А у озера это особенно становилось заметно. Вот и от Потапыча не укрылось, что я подмерзла.

— Ну что, пошли искать добрую душу, что пустит нас на ночлег? — повел он меня по тропинке обратно к дому.

Возможно, таким заброшенным дом казался в рассеянном свете фар буханки. Кто знает, наступит новый день, и вдруг он заиграет новыми красками. Не зря же говорят «утро вечера мудренее».

Не мудрствуя лукаво, мы с Потапычем постучались в первый же дом, соседствующий с домом Василия. Открыла нам бабушка в цветастом платке на голове и таком же фартуке.

— Вы к кому, ребятки? — поинтересовалась она, разглядывая нас подслеповатыми глазами.

Свет фар от буханки и сюда доставал. Да и из дома просачивался, давая возможность бабульке рассмотреть нас и понять, что угрозы мы не представляем.

— Ночлег нам нужен, мать, — проговорил Потапыч, пока я соображала, как бы все это лучше преподнести. — Из города мы, а обратно ехать поздно уже. Не подскажешь, где здесь можно заночевать?

— Так где же?.. Нигде, — заметно растерялась старушка. — Хотелей у нас нет, — смешно так проговорила. — И постоялых дворов тоже. А вы к кому сюда приехали-то? — немного подозрительно уточнила.

— Ну вот если пустишь нас в дом, все честно и расскажем, — улыбнулся ей Потапыч.