— Ты был с ней, разве не так? Эви Раддик.

Первым побуждением Сента было защитить Эвелину. Это удивило его. Обычно в первую очередь он думал о себе.

— Да, я решил порядком приударить за Эвелиной Раддик, потому что ей единственной из всех молоденьких девушек в Лондоне удалось привлечь мое внимание.

Лицо Фатимы исказила страдальческая гримаса.

— Сент.

— Если у тебя нет других причин оставаться здесь, кроме как допрашивать меня, куда я ходил и что ел на завтрак, то уходи. Немедленно.

— Не стоит оскорблять меня, — ответила Фатима, одергивая ярко-розовое платье. — В особенности когда я пришла сюда специально, чтобы предоставить тебе еще один Шанс.

Сент с трудом смог сосредоточиться.

— Шанс. С тобой, ты хочешь сказать?

— Гладстон убежден, что мы по-прежнему любовники. Я не понимаю, почему нужно оставлять это милое подозрение необоснованным.

— А-а, значит, лорд Брамли не… не оправдал твоих ожиданий, так, что ли?

Она посмотрела на него.

— Тебе все известно, не правда ли?

— Осведомленность позволяет мне быть всегда первым в игре, — сухо сказал он. — И предвосхищать любые удары, направленные в мою сторону.

— Ну так что скажешь, Сент? — промурлыкала Фатима, проводя пальцем по его подбородку. — Мы отлично подходим друг другу.

К собственному удивлению, его это ничуть не соблазнило.

— Все уже в прошлом. На этот раз, боюсь, я вынужден отказаться.

Фатима выпрямилась.

— А в следующий раз?

— Не думаю, что будет следующий раз, миледи. — Сент улыбнулся. — Но благодарю за предложение.

Она удивленно приподняла брови:

— Всегда к вашим услугам. О Боже, что за манеры? Где ты был, в церкви?

— Что-то вроде этого.

— Гм. Забудем.

— Без сомнения.

Сент выпроводил ее и устремился наверх. Удалось ли ему обмануть Фатиму в части деталей его взаимоотношений с мисс Раддик или нет, он не мог не учитывать, что они обе вращаются в одних и тех же кругах.

Одному Богу известно по какой причине, но Эвелина крепко запала ему в душу, и он добивался ее, как голодающий хлеба.

Однако их отношения не смогут продолжаться, они станут невозможны, как только Раддик выдаст сестру за Кларенса Алвингтона. И что он тогда будет делать? Стоять в тени под ее окном при лунном свете? Лучшим способом удержать Эви при себе — это бросить тень на ее репутацию.

Чтобы она показалась сомнительной слишком разборчивым Алвингтонам. Но тогда, как Эви и говорила, брат сделает ее жизнь невыносимой.

— Проклятие, — проворчал он, буквально свалившись на кровать. Эвелина, Эвелина, Эвелина. Что бы он ни делал, спал или бодрствовал, мысли о ней не давали ему покоя. Только в ее присутствии он хотя бы отчасти чувствовал себя самим собой. Да и то с трудом мог узнать прежнего Сента в том довольно милом, добродушном мужчине, в которого он чудесным образом преобразился. Должно быть, он помешался. Будучи в здравом рассудке, он никогда не потратил бы двадцать тысяч — фунтов стерлингов на сиротский приют, не взял бы на себя обязательства стать его единственным благотворителем в необозримом будущем.

Новый приют для сирот, однако, казался ему единственной гарантией того, что он сможет продолжать регулярно видеться с Эвелиной. Либо так, либо он должен сам жениться на ней.

Сент даже вскочил.

Это была самая нелепая мысль, когда-либо приходившая ему в голову. Конечно, он одержим ею — он вынужден это признать. Но жениться? Если он и был в чем-то твердо уверен с тех пор, как впервые познал, какие радости могут дарить особы женского пола, так это в том, что собирается в точности следовать примеру своего отца.