Жаль, что сегодня воскресенье - нужно было бы позвонить ему сейчас же. Но ничего не поделаешь, придется потерпеть до завтра. И он заказывает телефонный разговор с академиком на десять часов утра.

Академик Иванов приветствует его бодрым голосом:

- Рад слышать вас, дорогой Леонид Александрович! Хотелось бы и увидеть. Когда же вы собираетесь к нам? Не закончили еще своих расчетов? Ну, так отдохнете тут у нас, а потом со свежими силами... Нужно торопиться? Вот уж этого-то, дорогой вы мой, я положительно не понимаю. И если хотите знать - не одобряю. Не мне вам напоминать, сколь сложна эта задача. Я экспериментатор, а вы теоретик, и вам это должно быть виднее. И если бы я мог хоть чем-нибудь... Что?.. Могу помочь новым экспериментом?.. Не понимаю вас что-то...

- Эксперимент должен быть все тем же, - поясняет профессор Кречетов. Просто необходимо даже, чтобы он был абсолютно тем же. Нужно только увеличить импульс хотя бы на один порядок...

- Хотя бы! - несдержанно перебивает его академик. - А вы не знаете разве, что представляет собой это увеличение импульса всего на один порядок? В повышении этого импульса мы и сами заинтересованы, но вы же знаете, каковы трудности... Ах, вы уже сделали приблизительный расчет такой возможности? Ну что ж, присылайте этот ваш расчет, а мы посмотрим... Подсчитаем тут на наших, не столь, конечно, совершенных машинах. Вы же меня знаете, - добавляет он, добродушно посмеиваясь.

Потом, помолчав немного, спрашивает:

- Ну-с, а что это даст нам? Усилит взаимодействие нейтрино с веществом детектора? Это, конечно, само собой. Ну, а чем поможет доказательству вашей гипотезы?

- Ведь если сейсмические явления по времени и продолжительности снова совпадут с периодами нейтринного зондажа...

- Так, так! Понимаю вас. Да, пожалуй, это действительно может подтвердить вашу догадку. Даже если колебания земной коры возрастут всего на один балл или полбалла. Нужно, конечно, попробовать, но вы ведь знаете, что главная наша задача...

- Да, я знаю это, Дмитрий Сергеевич, однако мои опасения заслуживают постановки и такого эксперимента. Может ведь случиться, что разгадка тайны ядра нашей планеты будет равносильна глобальной катастрофе.

- Ну, ну, дорогой мой Леонид Александрович, - добродушно посмеивается академик, - вы слишком уж мрачно настроены. Вам нужно на свежий морской воздух. Приезжайте-ка к нам поскорее.

- Спасибо, Дмитрий Сергеевич, я уже и сам подумываю об этом.

19

- Алеша дома? - спрашивает Анну Павловну Василий Васильевич, вернувшись с работы.

- Кончилась, наконец, их конференция по научной фантастике, облегченно вздыхает Анна Павловна. - Весь день сегодня дома. Даже к телефону ни разу не подошел.

Василий Васильевич надевает свой любимый халат, берет в зубы трубку и идет к сыну.

Алексей лежит на диване и читает книгу.

- А, мистер Шерлок Холмс! - улыбается он отцу. - Давненько мы с тобой не виделись. Садись, пожалуйста. Ну, как дела у профессора Кречетова? Все еще интересуются им подозрительные личности?

- Наоборот, похоже, что все успокоилось. Даже товарищ из госбезопасности больше не появляется. А у тебя как идут дела? Ты будешь завтра вечером дома? Очень хорошо. Я тебя с интересным человеком познакомлю. С глациологом, специалистом по льдам.

- И ты думаешь, что он поможет мне разобраться в тайнах недр нашей планеты?

- А почему бы и нет? Ты, по-моему, очень разбрасываешься, а нужно идти к разгадке этой тайны в каком-то одном направлении. Разгадать ее с позиции глациологии - будет, по-моему, очень оригинально. Тем более что некоторые ученые считают Антарктиду ключом к решению многих загадок планетарной геофизики.