– Я думаю, что смогу его узнать, – ответил я. – Самоуверенный и нетерпимый фанатик… У него высокие скулы, густые волосы, горящий напряженный взгляд и слабый безвольный рот. Движения резкие, нервные, нетерпеливые.

Мы зашли в ресторан. Фишер взял себе чашку кофе, а я тост с корицей и чашку шоколада.

Медленно, осторожно я принялся разглядывать посетителей ресторана. Среди них не было Джорджа Кэдотта, если только я не ошибся в определении внешности этого парня.

Мы вернулись к номеру Кэдотта.

– Может, он был в ванной, – сказал я. – Постучим еще раз.

Я громко постучал в дверь. Опять никто не ответил. Я повернул ручку двери и толкнул ее.

– Эй, эй! Что вы делаете! – запротестовал Фишер.

– Хочу заглянуть.

Дверь бесшумно распахнулась. Фишер отступил.

– Тут я вам не союзник, – сказал он.

– Тогда подождите у двери.

Это меня вполне устраивало, потому что хотелось поговорить с Кэдоттом без свидетелей, да и Фишер не будет трещать пальцами у меня под ухом.

Войдя в номер, я мягко закрыл за собой дверь и постоял немного, пока глаза не привыкли к полумраку.

Кровать была не тронута, очевидно, этой ночью на ней не спали. Чего-чего, а этого я никак не предполагал.

Я обошел кровать, направляясь к ванной, и вдруг заметил пару ног в ботинках. Я подошел ближе. Это были в высшей степени красноречивые ноги. Рассказанную ими историю я до сих пор не могу вспоминать без содрогания.

На полу лежало тело убитого мужчины. Мертвец был полностью одет. Крови вытекло немного. Я разглядел только красное пятнышко на груди и маленькую лужицу на толстом ковре.

У меня не было никаких сомнений в том, что я вижу Джорджа Кэдотта, и в том, что он мертв. Это был мужчина с шапкой густых черных волос, которых давно не касались ножницы парикмахера. У него было скуластое лицо с безвольным подбородком. Его глаза были закрыты, рот разинут. Состояние его одежды не обнаруживало следов борьбы. Все было в порядке. Под полой пиджака мужчины виднелся кожаный футляр для ключей. Я поднял его и сунул себе в карман.

Вернувшись к двери, я вытер носовым платком ручку, вышел из комнаты, закрыл дверь и вытер ручку с внешней стороны, спрятав платок в кулаке.

Фишер прогуливался по двору, старательно делая вид, что он видит меня впервые в жизни.

Я быстро подошел к нему и сказал:

– Пойдемте отсюда.

– Что он сказал? – спросил Фишер.

– Его нет в номере, – ответил я. – Я не стал осматривать комнату, а просто взглянул от двери.

– О, значит, он не спал.

– Его постель вообще не тронута.

– Черт бы его побрал!

– Совершенно с вами согласен.

– Но ведь его машина здесь. Он не мог отойти далеко. Не лучше ли справиться у администратора?

– Нет, не лучше.

– Что же нам теперь делать?

– Мы вернемся в город.

– Не понимаю, – возразил Фишер. – Мы ведь проделали неблизкий путь, ехали сюда, чтобы повидаться с Кэдоттом, а теперь вы заявляете, что мы возвращаемся обратно.

– Верно, мы передумали.

– Не понимаю почему.

– Вы и не должны все понимать, – заметил я. – По сути дела, это вы уговорили меня ехать сюда.

– Я ничего не мог поделать с собой. Мне хотелось быть на линии огня. Ожидание было просто невыносимо. Скажите, Лэм, вам не кажется, что Кэдотт уже осуществил свою угрозу и написал Минерве?

– Не знаю.

– Мы должны связаться с ним и остановить.

– Думаю, что я остановил его, – сказал я.

– Каким образом?

– Я встретился с Лоис Марлоу и рассказал ей, кто я такой и зачем приехал.