Страдальчески морщась, Ева присела на бортик. Стащила с ног сапоги, вылив оттуда воду, кое как натянула заново – теперь те всего лишь хлюпали.

Забавно, но порой – особенно в последние дни, валяясь с Гербертом на постели и пытаясь не отвлекаться от просмотра аниме, – она почти забывала, что мертва. И тем больше раздражали следовавшие за этим моменты осознания: нет, она всё ещё та, кто она есть. Ева Нельская, немёртвая Избранная, девочка, которой не повезло очутиться в неправильной сказке, где есть неправильные злодеи, которые свершают неправильно успешные злодеяния.

Неудачница…

Подняв злые глаза, Ева призвала смычок.

Смычок они сочли наилучшей заменой Люче, которую по понятным причинам следовало приберечь. В конце концов, раз рапира тоже управлялась силой мысли, замена была почти равноценной – не считая того, что клинком точно будет сложнее нанести достоверный удар, не поранив Гертруду. Даже смычком фальсифицировать атаку оказалось непросто: тот поначалу рвался рубануть противника со всей волшебной силы и далеко не сразу позволил владелице после эффектного замаха коснуться цели почти неощутимо.

Ева активировала щит. Занесла ногу над бассейном, левой рукой выплетая руну «воздух», с которой начиналась формула левитации.

– Фли варен, холл мэхь,  – прошептала она, прежде чем сделать шаг.

Могло показаться, что круги, пошедшие по воде, расползались от подошв её мокрых сапог. На деле жидкого чёрного зеркала касался пузырь магического барьера, вплотную льнувший к её ногам, а между Евой и тёмной водой осталась тонкая, почти невидимая глазу прослойка державшего её воздуха. Должна была оставаться – иначе не избежать нового падения в фонтанные объятия.

Ну, это было просто. А теперь…

Гертруда приоткрыла пасть, сверкающую белизной клыков и маревом катящегося по горлу пламени. Миг спустя точный огненный плевок с силой ударил в магический щит, расплескавшись по стенкам, разбрызгавшись в стороны. Сейчас драконий огонь Еву уже не пугал, а вот когда Гертруда пыхнула в неё впервые… Герберт, конечно, и тут страховал ученицу, под её щитом поддерживая свой, – Ева даже не сразу это поняла, настолько ювелирно некромант подогнал один волшебный пузырь к другому. Но пока страховка не пригодилась.

С чем с чем, а со щитами – хвала тренировкам, на которых её нещадно гоняли последний месяц, – у Евы всё было в порядке.

Подпрыгнув и зависнув в воздухе, она увернулась от удара когтистой лапы. Подошвами сапог коснулась драконьей чешуи, оказавшейся прямо под ней; оттолкнувшись, взмыла вверх, пытаясь забыть о законах тяготения. Подумаешь, подпрыгнуть на пятнадцать двадцать метров! Достать до чешуйчатой шеи, где по всеобщему мнению (отрадно неверному, как со змеиной улыбкой заметила Гертруда) кроются уязвимые драконьи места, – раз плюнуть! И пламя ничем не может ей помешать. Пусть оно бьёт в щит сокрушительной струей, и притормаживает полёт, и опаляет лицо даже сквозь эфемерный волшебный пузырь, целиком тонущий в широком потоке, – Ева медленно и неуклонно продвигается вперёд, и совсем не собирается падать, и…

Её яростный вопль далеко разнёсся по тёмному саду, пока Ева летела в фонтан, очень стараясь делать это ногами вниз. Хорошо хоть на сей раз сама смогла притормозить.

– А можно как нибудь обойтись без огня, хотя бы пока я лечу? – безнадёжно спросила девушка, благополучно приводнившись.

– Прости, золотце. – Гертруда, примостившаяся на наименее заросшем участке сада, словно кошка на узкой полке, неторопливо переминалась с лапы на лапу. – Не в драконьих привычках вежливо наблюдать, как твой убийца подбирается туда, откуда удобнее всего тебя прикончить. И без того сражаюсь  едва ли в четверть сил.

Ева беспомощно уставилась на свои ноги, мокшие в сантиметре над ледяной вуалью.