Граф встретил ночного гостя на пороге своего кабинета, что случалось не так уж часто, и тут же отправил слугу за горячим вином, отдельно подчеркнув, что за избыток вина никто и слова не скажет, а вот за недостаток могут и взыскать, ибо беседа предстоит долгая и отвлекаться на пустяки никто не намерен.

— Опасную авантюру затеяли вы, граф, — молвил маг вместо приветствия. — В очередной раз восхищаюсь вашей смелостью и умом, но испытываю некоторые опасения.

— Я тоже не столь уверен, сколь бы мне хотелось, — пожал плечами да Унара. — Выбор скуден, вот в чем беда, драгоценный мой Дауган. Собственно, потому и позвал вас.

— Существует древняя легенда, — без тени усмешки сказал маг. — Как-то раз пришла к мудрецу молодая мать с новорожденным ребенком и попросила, чтобы мудрец научил ее, как правильно воспитывать младенца, дабы из него вырос великий человек. «Ты опоздала, женщина, — укорил ее мудрец. — Ты пришла на девять месяцев позже, чем следовало».

— Полагаете, я так запоздал?

— Вроде того, граф. Вы замахнулись на то, что не в состоянии охватить человеческий разум, даже столь блестящий, как ваш. Это не комплимент, поверьте.

— Верю, милорд. Иначе бы вы не стали приходить сюда, — спокойно согласился граф. — И все же взвесьте ситуацию: государство в крайнем упадке, а короля просто невозможно заставить здраво взглянуть на вещи. Он витает в облаках — и, может, это не самое худшее. Еще хуже, если бы он вознамерился всерьез управлять страной. Однако казна почти пуста — это не беда, всегда найдется золото, припрятанное на крайний случай, но зачем доводить до крайностей? Народ волнуется, ему надо выпустить пар, смута неизбежна. Начинать войну хлопотно и глупо, хотя я рассматривал и этот вариант. Словом, кассарийские некроманты — это настоящий подарок. Юноша решил вступить во владение наследством в самый удачный момент.

— Он не осознает свою силу и власть, он не владеет ею…

Осторожно поскребся в дверь слуга. Граф не пустил его дальше порога, забрал поднос с дымящимися узкогорлыми кувшинами и два бокала и принялся хлопотать вокруг гостя.

Слуга же, отдав бокалы, сделал охранный знак и торопливо поцеловал амулетик, отгоняющий — как уверяла его бабка — нечистую силу. И манипуляцию сию за нынешнюю ночь он проделал далеко не впервые: слыхано ли, требовать, чтобы гостю ни в коем разе не подавали серебряной посуды — он-де ее не выносит. Знаем мы, кто не выносит серебра, слышали.

Итак, граф расставил золотые приборы на столе, сдвинув локтем кипу бумаг.

— Это меня и побудило к окончательному решению. Я имею в виду несостоятельность Зелга да Кассара как мага. Значит, сопротивляться правительственным войскам и ополчению он не сможет. По-настоящему, так, как я боюсь, не сможет. А если он захочет поиграть в войну по людским законам, то я ему еще и спасибо скажу.

— Bы не понимаете, — проговорил гость. — И не можете понимать.