— Нам понадобится информация о всех ее передвижениях.

Он взглянул на Брауна, но тот отрицательно замотал головой.

— Не выйдет. Горничная не будет больше со мной разговаривать после той взбучки, которую устроил ей грум. А больше там никого нет.

Джолифф прищурился.

— Как насчет других женщин?

Браун красноречиво фыркнул.

— Да, там есть несколько других — кислых, как зеленый виноград. Даже вы не смогли бы разговорить их… и вряд ли они вообще стали бы разговаривать.

— Проклятье! — Джолифф рассеянно сделал глоток портера. — Ладно. — Он со стуком поставил кружку на стол. — Если это единственный способ, деваться некуда.

— Как это? — спросил Скругторп.

— Будем следить за ней… все время, днем и ночью. Все подготовим и в любой момент, как только судьба предоставит шанс, схватим ее.

Скругторп кивнул:

— Правильно. Но как мы это сделаем?

Джолифф угрожающе посмотрел на Мортимера.

Мортимер съежился.

Презрительно фыркнув, Джолифф повернулся к Скрутторпу:

— Слушайте.

Глава четырнадцатая

Через пять дней после этого разговора Мортимер Бэббакум стоял вечером в тени подъезда на Кинг-стрит, наблюдая, как вдова его дяди поднимается по пологим ступеням невзрачного входа в танцевальный зал «Алмак».

— Вот и все, — вздохнув то ли с облегчением, то ли с разочарованием, он и сам не знал, Мортимер повернулся к своему спутнику. — Она вошла, нет смысла наблюдать дальше.

— Нет, есть, — холодно прошипел Джолифф, с которого за последнюю неделю слетел весь лоск. — Идите туда, Мортимер, и не спускайте глаз с вашей родственницы. Я хочу знать все: с кем она танцует, кто приносит ей лимонад — все! Вам ясно?

Мортимер вцепился в дверной косяк, его облегчение быстро улетучилось. Мрачно хмурясь, он кивнул.

— Не думаю, что от этого будет польза, — проворчал он.

— И не думайте, Мортимер. Просто делайте, что я вам приказываю. — Джолифф изучал в полутьме лицо Мортимера, некрасивое и круглое, лицо человека легко управляемого и, как часто бывает в таких случаях, подверженного приступам беспомощного упрямства. — Постарайтесь воскресить хоть немного прежнего энтузиазма. Вспомните, как дядя пренебрег вашими претензиями на опекунство кузины и назначил такую молодую женщину, как ваша тетя, — разве это не оскорбительно!

Мортимер заерзал, дергая пухлую нижнюю губу.

— Да, в самом деле.

— Действительно. Кто такая Люсинда Бэббакум? Просто еще одна красотка, сумевшая обвести вокруг пальца вашего дядюшку.

— Совершенно верно, — кивнул Мортимер. — И не забывайте, я ничего не имею против нее, но любой признает, что дядя Чарльз поступил несправедливо, оставив все ей, а мне — просто бесполезную землю.

Джолифф самодовольно улыбнулся.

— Безусловно. Вы просто собираетесь исправить несправедливость вашего дяди. Помните об этом, Мортимер. — Он хлопнул Мортимера по плечу и подтолкнул к «Алмаку». — Я подожду новостей в вашей квартире.

Мортимер кивнул. Распрямив сутулые плечи, он направился к священному порталу.

В глубине благословенных залов Люсинда кивала, улыбалась и болтала с уверенной легкостью, хотя ее мысли метались по бесконечному кругу между предположениями и фактами. Гэрри возил ее кататься в Гайд-парк все прошедшие пять дней, хотя и ненадолго. Он без предупреждения появлялся каждый вечер — просто стоял внизу лестницы, ожидая их, чтобы сопровождать на балы и приемы, — не отходил от нее ни на шаг, но и не говорил ни слова о своих намерениях.