Обе поступили в Иркутский педагогический институт, но у подруг душа не лежала к учительству, и они стали подумывать о том, как бы перевестись в институт народного хозяйства. В деканате им объяснили, что для перевода надо окончить хотя бы первый курс педагогического, и подруги, скрепя сердце, продолжили учебу. Рута была бойкой и шустрой девушкой, быстро знакомилась с парнями и также быстро рвала с ними связи. В последнее время она дружила с однокурсником, коренным иркутянином, часто бывая с ночевкой у него в гостях. Наташа же была скромной и застенчивой, сторонилась молодых людей, отвергая любую попытку ухаживания. Однажды после нового года Рута встревоженно поделилась новостью со своей подругой:
— Таша, по-моему, я беременна.
— Ты что, спишь с ним?! — ужаснулась подруга.
— Давно, — призналась она. — Уже месяца три, а то и больше.
— А он-то собирается на тебе жениться?
— Откуда?! — криво усмехнулась девушка. — Мы уже расстались с ним.
— И что теперь? Хочешь рожать ребенка и стать матерью-одиночкой?
— Нет, не хочу. Мне надо учиться.
— Так иди же к врачу, пока не поздно, надо сделать аборт, — посоветовала подруга.
В конце января врач, осмотрев Руту, дал ей направление в абортное отделение Иркутской городской больницы.
После операции девушка впала в депрессию, целыми днями валяясь на кровати в общежитии, пропустив на полмесяца занятия в институте. Наташе стоило немалого труда привести ее в чувство и силком потащить на учебу. Весной, не сдав зачеты и экзамены за первый курс, подруги бросили учебу и вернулись в свой родной Энск, чтобы ближе к осени вернуться обратно для поступления уже в другой институт.
Впереди было два месяца отдыха, но девушки, чтобы в лишний раз не обременять родителей, которые итак были недовольны поступком своих дочерей, бросивших учебу, решили самим заработать деньги. Они устроились в снабженческую организацию приемщиками-сдатчиками, планируя за лето выручить немного средств, которые были бы хорошим подспорьем к деньгам родителей для поездки в Иркутск.
С трудом выдержав день на скучной и монотонной работе, девушки прибегали домой, прихорашивались и устремлялись в молодежный центр районного дома культуры на дискотеку.
Молодежь Энска изнывала от безделья, слоняясь по набережной и подыскивая возможность найти выпивку, чтобы зарядиться перед вечерней дискотекой. Спиртное в магазинах продавали по талону, поэтому в ход шли брага и самогон, производители которых нашли поистине золотое дно, исподтишка продавая свой товар жаждущему народу. Дискотека заканчивалась в одиннадцать вечера, но никто и не думал расходиться по домам, все парами или группами шли гулять по предночному городу, на набережной реки баловались самодельным алкоголем, купленным у подпольных спекулянтов, ссорились и мирились, влюблялись и расходились.
Так проходило лето и у Наташи с Рутой. Однажды последняя вновь ошарашила свою подругу новостью:
— Я влюбилась.
— В кого на этот раз? — удивленно спросила Наташа. — В Витьку?
После приезда из Иркутска Рута принимала ухаживания со стороны Виктора, долговязого и прыщавого парня, который раскатывал по городу на своем мотоцикле «Ява» и не раз возил девушку на этом чудо-технике, сделанном в далекой Чехословакии.
— Нет, Таша, в другого, — загадочно улыбнулась девушка. — С Витькой мы уже порвали.
— Ну-ка, ну-ка, расскажи подробно, кто он такой, — заинтриговалась Наташа. — Я уже сбилась со счетов от твоих ухажеров.
Немного притомив свою подругу, Рута выдала свою девичью тайну:
— В Вадима.
— В какого еще Вадима?! — воскликнула Наташа. |