Чем меньше информации человек получает из окружающего мира, тем легче этим человеком управлять. Этот закон открыл один из основателей Когниции, профессор информатики Хеверлинк. В трудах этого ученого приводился классический пример практического использования этого закона: чтобы научить попугая или другую говорящую птицу воспроизводить человеческую речь, на время «урока» клетку накрывают черной тряпкой и создают тишину, в которой звучит только магнитофонная запись одних и тех же фраз.

В архивах Сети не сохранились документы, объясняющие, почему исследования Хеверлинка и его сподвижников были сначала приостановлены, а затем и полностью прекращены – во всяком случае, официально.

Однако Прегон и Лапорт творчески развили теорию «бесконтактного» управления людьми и сумели создать устройство, позволяющее осуществлять это управление на расстоянии. Они пока находятся в самом начале исследований, и прибор их функционирует еще ненадежно и на малой дистанции. Да, максимум, что они пока могут внушить своим подопытным, – это простые физиологические рефлексы и позывы. Например, голод, жажду, желание немедленно посетить туалет.

Но ведь это только начало. Рано или поздно, они сумеют эффективно управлять большими массами людей, не покидая филиала Когниции. Им не надо будет строить клетки для людей, как для попугаев, чтобы заставить их поступать так, как это выгодно им, когниторам, бесконечно познающим бесконечный мир. Эти клетки уже существуют на Земле, и имя им – Купола…

«Тот тайный отсек рядом со складом наверняка как то связан с этими преступными целями Когниции, и я любым способом должен побывать в нем. Даже если мне придется для этого убить кого то из этих любознательных, умных и спокойных варваров с учеными степенями… Уж кто кто, а Прегон должен быть в числе обладателей допуска в секретное помещение. И если мне не удастся выкачать из его дочки никакой полезной информации, то придется дождаться его прихода. Жаль, что оружия у меня нет, хотя я и без оружия справлюсь с любым из них».

– Скажи, – приказал Гарс Агессе н уже понял, что в диалоге с гетилюксированными это слово является ключевым, если хочешь получить ответ на свой вопрос – иначе «живой робот» сочтет, что ты просто размышляешь вслух), – скажи, твой отец работает дома?

– Да, мой отец работает дома.

– Скажи, что твой отец делает, когда работает дома?

– Когда мой отец работает дома, он ничего не делает. Он только сидит и набирает текст…

Гарс чуть не выругался. Занудное повторение одних и тех же оборотов уже не забавляло, а раздражало его.

– Скажи, на чем твой отец набирает текст при работе дома? – спросил он.

Ни здесь, ни в гостиной, через которую они проходили, не было видно ни интов, ни транспьютеров.

– У него есть комп нот, – внезапно отказавшись от повторения его вопроса, почти осмысленно ответила девушка, и он испугался: может, действие гетилюкса заканчивается? Но стояла Агесса все так же неестественно прямо, уставясь в пространство перед собой. «Нет, нет, – решил он, – пока еще она – полностью моя…»

– Скажи, где находится этот комп нот? – осведомился он, не надеясь на удачу. Сейчас выяснится, что профессор носит этот комп нот всегда с собой, и тогда останется только дожидаться его самого… Но девушка невозмутимо произнесла:

– Этот комп нот лежит в верхнем ящике рабочего стола отца.

– Идем туда! – приказал, не веря еще в успех, Гарс.

Они опять прошли через безликую, лишенную уюта гостиную и углубились в коридор, который привел их в комнату, которая должна была принадлежать Прагону. Это был гибрид домашнего кабинета и спальни холостяка.