Немой нехотя вытаскивает руку из-за пазухи и кладёт в огонь ещё одно полено. Он украл его у Васьки. Перелез через забор, пока Васька валялся пьяный, и украл.

А где ещё дрова взять? В лес не пойдёшь — там волки. Не сарай же ломать.

Огонь неохотно облизывает полено. Оно мёрзлое, покрытое тонкой ледяной корочкой. Сверху поленницы лежало.

Ну, что успел — то и схватил. В чужой поленнице особо не повыбираешь.

Васька догадается, что Немой опять у него дрова писдил. По следам поймёт. Но бить не будет — ему лень. Поорёт только.

Убедившись, что полено разгорелось, Немой снова засовывает руку за пазуху и замирает возле огня. Его пальцы касаются шершавого края чёрствой горбушки. Слюна мгновенно наполняет рот, пустой желудок отзывается спазмом.

Но надо ещё потерпеть. Раньше сожрёшь хлеб — раньше проголодаешься. А больше жрать нечего.

Скорее бы сдохнуть, что ли! Свернуться клубком в углу, заснуть и не проснуться. Это не больно. Немой как-то уже замерзал. Ждал возле дома тётки Лукерьи, пока она вынесет ему хлеба, уснул и чуть не замёрз. Кудряш, сука — подбежал и куснул за ногу!

Пальцы поневоле теребят хлеб, отщипывают крошки, тянут в рот. Немой осоловело клюёт носом, испуганно вскидывает голову. Достаёт из-за пазухи хлеб и откусывает ма-а-аленький кусочек.

А звёзды всё светят и светят. Им по херу.

* * *

— Два дома и сарай, говоришь? — усмехнулся Потапыч, глядя мне в лицо. — Вот по порядку и пойдём. Закроем всё, полностью

— Да, — кивнул я.

Дом Михалкиных загорелся так быстро, как будто уже давно устал стоять на земле. Толстые брёвна затрещали, полыхнули, обуглились и улетели дымом и пеплом.

Следом вспыхнул Васькин дом.

Самогоном он пропитался, что ли? Горит весёлым, синеватым огнём.

Я поймал себя на том, что бездумно смотрю на огонь, только бы не идти дальше.

Херушки!

Я сделал ещё несколько шагов по дороге. В кустах, в зарослях лопухов и крапивы разглядел чёрные развалины.

Дом. Когда-то был.

За ним — серый сарай с провалившейся крышей. И те самые широкие щели между досками. Только тёмные — потому, что в сарае темно.

Я почувствовал на себе чей-то ненавидящий взгляд. Поднял руку, останавливая дружинников. И напрягся, готовый в любой момент упасть, или отпрыгнуть.

Дверь сарая скрипнула и открылась. Медленно, словно от ветра. Но это был не ветер.

Это была змея. Она переливалась всеми оттенками пламени — от рубинового до ярко-оранжевого. Выше пояса у неё было прекрасное молодое женское тело. Только огненное. А ниже — ослепительный чешуйчатый хвост.

Змея медленно скользнула к нам, оставляя на траве чёрный дымящийся след.

Глава 26: Подвиг Мыша

— Все назад, бля! — крикнул я.

А сам сделал шаг вперёд и выставил меч перед собой.

Змея скользнула влево, потом вправо. Я тоже двигался так, чтобы всё время быть между ней и дружинниками.

— Отойди! — прошипела змея.

О как! Значит, она что-то соображает, в отличие от своих безмозглых «сыновей».

— С какого хера? — поинтересовался я. Я пока не понимал, как справиться с этой огненной тварью. Ну, хоть время выиграю.

Змея сделала быстрый выпад в мою сторону. Я чуть не пропустил его — в последний момент успел шагнуть назад, отмахнувшись мечом.

Над моими ушами засвистели стрелы. Как я и ожидал, все они благополучно отскочили от полыхающего змеиного тела.

— Назад, бля! — рявкнул я, не оборачиваясь.

Мне здесь только геройских подвигов не хватало!

За спиной раздался недовольный медвежий рык.