Через двадцать минут машина въехала в район больших многоквартирных, но богатых домов.

— Какой номер, леди?

— Триста двадцать четыре.

— Ладно… Вот он. Желаю приятно устроиться. У вас, должно быть, богатые друзья, леди. Элизабет дала ему сто двадцать долларов.

— Удачи, леди!

Элизабет добралась на лифте до третьего уровня. Номер триста двадцать четыре был в самом конце, огромная угловая квартира с видом на деловую часть города. Свет не горел. Элизабет нажала кнопку звонка и подождала. Ничего. Его нет дома.

— Я дура, — сказала она вслух.

Она пыталась дозвониться до него днем, но ответа не было — конечно, звонила-то она в дом его бывшей жены. В офисе работал автоответчик. Еще бы — субботний день. А что, если он уехал в Мэн?

По крайней мере сейчас она защищена от дождя. Элизабет опустилась на пол, пододвинув к себе саквояж и прислонившись спиной к двери. Что ей оставалось? Ждать.

А что, если Кристиан Хантер знает этот адрес?

Нет, ведь он даже не знал имени Джонатана.

О Боже, пожалуйста, помоги мне.

Как холодно. Она обхватила себя руками, но это не спасало. Лыжная куртка промокла, и скоро она почувствовала, как холод просачивается сквозь намокшую ткань.

Где же она? А что, если она ранена или мертва? Нет, это невозможно. Коги сказал бы ему. Черт, да об этом сообщили бы все программы новостей.

У него не было иного выбора, кроме как пойти на деловой обед, хотя он и понимал, что ведет себя, как полный идиот. А потом чертов дурак Деке Грант, предлагавший найти парочку шлюх. Он устроил дела Декса и отбыл домой.

Пешком поднялся по лестнице на третий уровень. Темно.

Внезапно Джонатан остановился. Опираясь спиной о его дверь, сидел кто-то, похожий на заблудшего ребенка, совершенно мокрый и, очевидно, спящий. Ему потребовалось хорошенько всмотреться, чтобы понять, кто это!

Он опустился на колени и положил руку ей на плечо.

— Элизабет? — Он потряс ее за плечо. Элизабет видела во сне, что она спускается на лыжах по горному склону. Ее окликнул какой-то мужчина, и она изогнулась, чтобы повернуться и посмотреть, кто это. Позади она увидела Кристиана Хантера. В руках он держал веревку с петлей. Потом превратился в Роуи Чалмерса. В руках у Роуи оказалось ружье, и он, не переставая бежать на лыжах, прицелился в нее. Он мчался на безумной скорости. И все это напоминало фильм о Джеймсе Бонде. Это она осознала даже во сне, а потом вдруг увидела впереди утес и не смогла затормозить… Она вскрикнула, и лыжи понесли ее через утес.

— Элизабет! Все в порядке. Проснитесь!

— Джонатан? — Она мигала, стараясь отогнать кошмар и всматриваясь в выступившее из тени лицо.

— Что вы здесь делаете, детка?

— Я приехала в ваш дом, — сказала она, пытаясь подняться на ноги. Он помог ей.

— Да, представляю себе. Роз была дома?

— О, да. Она решила, что я одна из ваших подружек.

Они услышали, как внутри, в квартире, зазвонил телефон.

— Пойдемте, вам надо освободиться от этой мокрой одежды. Черт, ведь холодно.

Он отпер дверь и отступил, пропуская ее вперед. Потом повернул выключатель и быстро подошел к телефону в холле.

— Мидж?.. Да, она здесь, дожидалась меня… Нет, я еще не знаю, что случилось… Но не раскрывайте рта, держите все при себе, ладно? Нет, у меня все прекрасно… Нет, мои планы не изменились. Спасибо, Мидж, за то, что дали ей мой адрес.

Джонатан повернулся к Элизабет, стоявшей в вестибюле, на полу из плитки цвета терракота, а у ног ее уже образовалась лужица из стекавшей с одежды воды.

Она выглядела, как потерявший семью подросток, очень несчастный и озябший.