— И слишком богата, ты это имел в виду? И слишком испорчена, как всякая богатая девица?

— Нет, нет, только молода.

— Чушь!

— Ты уже вступила в права и теперь управляешь империей своей бабушки. Я мелкая сошка, Кэти, мелкая бостонская сошка.

— То же можно сказать об Элизабет и Джонатане. Ты думаешь, их брак этого не выдержит? Они разойдутся?

— Я поставил себе целью соблазнить Элизабет, и я воспользовался ею и предал. Мне нужны были деньги, и на Аманде я собирался жениться из-за ее денег. И это не вызывает у тебя сомнений относительно моих мотивов?

— Послушай, Роуи, я прошу тебя жениться на мне. Речь идет только о моих мотивах. Вся эта чепуха в прошлом. Помнишь, какой была я — вовсе не подарок, уж точно.

— Верно.

— Разве то, что мы оба были “бяками”, но изменились, не говорит само за себя? Разве мы не вымостили себе дорогу в рай тем, что помогли Элизабет и Джонатану?

— И ты поставила себе цель — соблазнить меня.

— Верно, но ты так и не ответил.

— Тебе двадцать четыре, а мне тридцать шесть.

— Ты очень инфантилен для своего возраста, а я теперь, как скала.

— И все теперь пришло в равновесие, да?

— Правильно, мой большой мальчик. И как насчет того, чтобы снова совратить тебя?

— В настоящий момент не могу придумать ничего лучшего.

— Ах ты негодяй, сексуальный маньяк.

— Наша жизнь будет нелегкой, Кэтрин, ты должна понимать. И перестань, пожалуйста, я не могу думать, когда ты…

— Тогда не думай ни о чем в ближайший час или два.

Он заставил себя вернуться к реальности и поднял глаза. В рассветный час в комнате было темновато, и он увидел над собой расплывающееся, нечеткое лицо Кристиана Хантера.

Он понимал, что это кошмар. Причиной была травма головы, сотрясение мозга. Ему хотелось отвернуться, закричать и прогнать привидение обратно в ад, где ему самое место.

— Проснитесь, Харли.

У привидения был голос, хотя и тихий.

Кап, кап.

Внезапно Джонатан проснулся окончательно. На его лицо капала жидкость из капельницы Элизабет. Он не двигался, но его сознание отказывалось воспринимать этот чудовищный конец. Капать перестало.

— Я сказал: просыпайтесь!

— Вы не умерли?

Неужели это его голос — бестелесный и тонкий, как струйка воды?

— Нет, подонок, я жив.

Теперь лицо Кристиана Хантера виделось совершенно отчетливо. Джонатан заметил глубокие борозды, оставленные на его левой щеке ногтями Элизабет. Безумец облачился в белый халат, и выглядело это совершенно естественно, как и он сам, если не считать царапин. На кармашке халата: доктор Дэниел Карразерс. Боже, неужели он убил бедного усталого человека с длинным тонким носом?

— У меня здесь славный хлористый калий, Харли. И я собираюсь ввести его в капельницу Элизабет. Смотрите, игла уже в вене. На это потребуется несколько секунд. К сожалению, она умрет очень быстро, и все будет не так, как я рассчитывал, совсем не так. Вы ведь знаете, что в капельнице раствор глюкозы, да? Вместо него я введу этот раствор, и ее сердце начнет биться с перебоями, потом забьется очень быстро. Вероятно, она проснется, ощутив стеснение в груди, а потом умрет через несколько секунд. Хотите посмотреть, как я это сделаю?

Элизабет шевельнулась и что-то пробормотала.

— Вы ничего не сделаете, Хантер. Уберите сейчас же это снадобье. Уберите, или я убью вас. И мне не придется удирать в Южную Америку.

— А я вставлю вам в рот дуло пистолета и нажму на курок, Харли. Вашего автоматического пистолета двадцать второго калибра.