— Прекрати, конечно же, не все равно! Глаза Кэтрин встретились с глазами Роуи, и он медленно покачал головой. Потом выпрыгнул из лодки, привязал ее и остановился, как вкопанный.
Из лодочного сарая, спотыкаясь, вышел Джонатан Харли, по его лицу струилась кровь, руки все еще были связаны за спиной.
— Элизабет!
Она не поднимала головы и продолжала стонать:
— Нет, нет…
Доктор Карразерс остановился на минуту, надеясь, что по заключении его вполне резонной речи мистер Харли образумится и даст заняться им самим. Вместо этого Джонатан резко спросил:
— А какая у нее труппа крови? Почему вы не попросили меня сдать кровь? Карразерс вздохнул.
— Ваша кровь вам самому нужна, вы ведь тоже пострадали, мистер Харли. Вы ранены, пожалуйста, мистер Харли.
Но Джонатан уже не обращал внимания на доктора. Он внимательно наблюдал, как в руку Элизабет струилась прозрачная жидкость. Боже милосердный, как она бледна, прямо сама смерть!
Доктор Карразерс сказал терпеливо:
— Сейчас мы заменим раствор глюкозы кровью. А потом снова перейдем на глюкозу.
Он кивнул сестре, но Джонатан удержал его:
— Минуточку, пожалуйста.
Он наклонился к жене и сказал очень тихо:
— Все кончилось, любовь моя. Он мертв. Поверь мне, Элизабет. Теперь остались только ты и я, никаких теней, монстров, скрывающихся во мраке.
Он поцеловал ее в губы.
— Мистер Харли, ваша голова, сэр. Он повернулся лицом к Карразерсу и непоследовательно подумал, что нос доктора — тонкий и длинный, точно у Кристиана Хантера.
— Ладно, — сказал он, но не двинулся с места, пока каталка не скрылась из виду.
— С ней все будет в порядке, Кэти, — сказал Роуи, опуская закатанный ранее рукав рубашки. — Черт возьми, теперь, когда в нее влили мою кровь, Элизабет будет чувствовать себя просто превосходно.
Это вызвало у Кэтрин слабую улыбку.
— С Джонатаном тоже все будет хорошо.
— Бедняга. Боже, я так устала.
Она повернулась и прижалась к Роуи, спрятав лицо у него на плече.
— Что бы случилось, если бы мы их не нашли, если бы у нас не было лодки, что было бы, если… — С этим покончено, Кэти. А теперь мы должны вызвать полицию.
— Это вы, ребята, приехали с Джонатаном Харли и Элизабет Карлтон?
Они обернулись и увидели пузатого мужчину почтенного возраста с бахромой тонких седых волос, обрамляющих лысину. На нем была серая форма, а над животом выпирали пуговицы рубашки.
— Я Гомер Пибоди и представляю закон. Не угодно ли рассказать мне, что здесь происходит? Роуи нахмурился:
— Кто вас вызвал, мистер Пибоди? Мы как раз собирались обратиться в полицию.
Гомеру вопрос не понравился, и он пробубнил себе под нос:
— Мистер Моретти, некий малый из Нью-Йорка.
— Энтони Моретти — окружной прокурор Нью-Йорка?
— Ах, черт, — сказал Гомер. — Ну, да, он мне звонил, и я отправился в эту хижину, как только смог, но увидел лишь удаляющуюся машину “скорой помощи”. И вот я здесь.
Кэтрин и Роуи переглянулись.
— Очень хорошо, мистер Пибоди, — сказал наконец Роуи. — Мы расскажем вам все, что знаем. А потом вы сможете поговорить с мистером Харли.
Гомер записал все, как его учили много лет назад. И серьезные, и мелкие, незначительные факты. Все это могло оказаться важным. На лице его отразился ужас, когда он услышал, что леди столкнула мужчину за борт.
— ..Я настаиваю, чтобы кто-нибудь попытался найти тело Кристиана Хантера, — заключил свой рассказ Роуи. |