Изменить размер шрифта - +
  Музыканты

старались произвести как можно больше всевозможного шума, под звуки которого

уездные танцоры и франты выделывали невероятные вензеля. Ничто не сидело  на

месте, все двигалось в стремительном танце, и даже  сам  Антон  Антонович  в

припадке необузданной  радости,  помолодевший,  оттопывал  своими  огромными

ботфортами так, что половицы под ним трещали.

     Все  были  заняты  танцем  настолько,  что  не  обратили  внимания   на

взволнованного почтмейстера, влетевшего в зал.

     - Господа!.. - вопил почтмейстер, но пары со смехом проносились мимо.

     Почтмейстер завопил на  весь  зал,  потрясая  каким-то  письмом.  Танец

приостановился.

     Почтмейстер погрозил капельмейстеру. Оркестр умолк.

     - Господа! Чиновник, которого мы приняли за ревизора, не ревизор.

     На  почтмейстера  посмотрели,  как  на  сумасшедшего.   Кто-то   махнул

дирижеру, и танец раздался с еще большей силой, чем прежде. Какую-то секунду

опешивший почтмейстер стоял с поднятой рукой, в которой было зажато  письмо,

и вдруг подпрыгнул, завопил каким-то истошным голосом:

     - Господа, у меня письмо!

     Все остановилось, вдруг, как по мановению:

     - Какое письмо?

     Городничий подходил, не спуская с почтмейстера глаз:

     - Какое письмо?

     Почтмейстер у всех на глазах развернул бумагу.

     НДП.  Письмо  Хлестакова  милостивому  государю  И.  В.  Тряпичкину,  в

Санкт-Петербург.

     "Спешу уведомить тебя, душа Тряпичкин, какие со мной  чудеса.  По  моей

петербургской  физиономии  и  по  костюму  весь   город   принял   меня   за

генерал-губернатора.  И  я  теперь  живу  у  городничего,  жуирую,  волочусь

напропалую за его женой и  дочкой.  Все  мне  дают  взаймы  сколько  угодно.

Оригиналы страшные. Во-первых, городничий - глуп, как сивый мерин..."

     И по мере того как зритель читает письмо Хлестакова,  на  бумаге  между

строчек  зарождается  движущаяся  точка,  сначала  совсем   маленькая,   еле

приметная, а  потом  все  увеличивающаяся  и  увеличивающаяся,  точка  вдруг

обернулась лихой тройкой и еще пуще понеслась по белому  полю  письма  между

строчек,  словно  по  накатанной  дороге.  Тройка  проносилась  мимо   слов:

"городничий - глуп, как сивый мерин..."

     И  в  первый   раз   городничий   Сквозник-Дмухановский   действительно

испугался. Его большое тело  съежилось.  Он  даже  зажмурил  глаза,  как  бы

готовясь получить следующий удар.

     Послышался шепот:

     - Зарезал... убил... совсем убил...

     И когда городничий открыл глаза, пред его  взором  вместо  человеческих

лиц вырисовывались какие-то звериные морды.

Быстрый переход