Секунду маркиз колебался, не понимая, есть ли смысл в речах слуги.

Вместе с тем в поведении Чанга было нечто такое, что по крайней мере безошибочно свидетельствовало о его искренности, если не о чем-то большем.

— Сейчас мы убедимся, прав ты или нет, — сказал маркиз.

Он встал с кровати и не одеваясь прошел к двери, ведущей в смежную комнату — спальню Эльмины.

Он тихонько приоткрыл дверь, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить девушку.

Он даже не подумал, что, если Эльмина спит, в комнате должно быть темно, но, увидев зажженную свечу подле кровати, почувствовал неладное.

Тут он увидел пустую кровать с наброшенным покрывалом.

Окинув взглядом комнату, заметил ночную рубашку, оставленную возле платяного шкафа.

Теперь он убедился в правоте Чанга.

Когда он вернулся к себе в спальню, тот уже доставал из шкафа его одежду.

Маркиз в отчаянии искал ответа на вопрос, что могло произойти.

Но если, как утверждал Чанг (хоть это и казалось невероятным), Эльмина попала в беду, так или иначе ее надо было спасать.

Торопливо одеваясь и наскоро заматывая шелковый шейный платок, словно это был шарф, маркиз почувствовал, какое значительное место стала занимать в его жизни Эльмина, хотя до сих пор не признавался в этом даже себе самому.

По правде говоря, теперь ему казалось, будто он уже целую вечность любит ее.

И это чувство вовсе не походило на простое желание обладать ею как женщиной.

Глава седьмая

Как только маркиз и Чанг достигли конюшен, Хагсон уже бежал им навстречу.

— Ваша светлость, я только что собирался искать вас! — нервно прокричал он. — Кто-то выкрал арабскую кобылу и еще двух наших!

Он с трудом переводил дыхание и выглядел потерянным.

Маркиз зашел осмотреть стойла, а Хагсон следовал за ним бормоча:

— Они оглушили двух парней, тех, на страже, ваша светлость. Мой младший сынок видел их из окна.

Маркиз приблизился к пустому стойлу Шалом, а Хагсон все продолжал рассказывать:

— Он проснулся от шума, который они наделали, и он говорит, когда они отъехали от конюшни, там среди них был маленький мальчик, завернутый в попону!

Маркиз внезапно замер.

— Мальчик? — с сомнением переспросил он.

— Мой сын говорит, на нем были легкие брюки, ваша светлость!

Фалькон на миг задумался, как ему поступить. Чанг, вошедший в пустое стойло, воскликнул:

— Эти воры — французы, ваша светлость!

— Откуда ты знаешь? — резко спросил маркиз.

Чанг показал веревку, которую грабители сняли с лодыжек Эльмины.

— Во французских конюшнях обычно завязывают узлы именно таким образом, ваша светлость. Англичане так не делают!

Маркиз обернулся к Хагсону.

— Как давно твой сын видел уходящих людей?

— Не так давно, ваша светлость. Не больше десяти минут назад.

— Седлай Самсона!

Приказ прозвучал в конюшне подобно выстрелу. Пока маркиз говорил, Чанг побежал к следующему стойлу и начал седлать другую лошадь.

Он сделал все так стремительно, что оказался во дворе прежде, чем Хагсон подвел оседланного Самсона к маркизу и тот вскочил в седло.

— Бери своих людей, Хагсон, троих, — велел он, пришпоривая коня, — и следуй за мной!

Он, как и Чанг, понимал: если воры имели намерение сбыть кобылу во Франции, то они поскакали в ближайший порт на южном побережье.

Видимо, они проедут через парк по трассе для галопа и далее в долину, где маркиз устраивал скачки с препятствиями.

Зная, каких лошадей украли воры, он рассчитывал, что Самсон будет в состоянии настигнуть их.

Кроме того, похитители везли Эльмину, хотя больно было об этом думать.