– Если это не доставит Вашей Светлости душевную боль, то не отказались бы вы рассказать нам историю, которая случилась с вашей дочерью, – обратился к княгине Уинстон. – Возможно, это поможет нам в наших поисках.

– Шестьдесят лет, прошедшие с тех пор, слегка притупили мое горе, – грустно покачала головой княгиня, – Поэтому теперь я могу говорить об этом более-менее спокойно. История коротка. Не могу сейчас воспроизвести в точности всех обстоятельств, из-за которых граф попал в наш дом. Кажется, мой муж тогда пригласил его к нам на обед. В это время вампир путешествовал под именем Джузеппе Бертуччи, пьемонтского графа. За несколько часов, проведенных в стенах нашего дома, граф сумел всех очаровать своими манерами. Он стал часто навещать нас и в конце концов, сумел подчинить всех своей воле. Моя дочь Динара была без ума от графа. Она влюбилась в этого негодяя со всей искренностью, на которую только способна семнадцатилетняя девушка. А мы с мужем даже мечтать не могли о более удачной партии для нее. Поэтому, когда Бертуччи предложил руку и сердце Динаре, всеобщему ликованию не было предела. Но очень скоро слезы радости и умиления сменились слезами отчаяния и горя. Граф исчез на следующее же утро после брачной ночи, оставив после себя нам на долгую память бездыханный труп Динары. Она лежала окоченевшей на брачном ложе, а стены и потолок спальни были забрызганы ее кровью. Этот Владич даже не потрудился увезти бедную девочку куда-нибудь подальше от родительских глаз, чтобы там убить. Ему доставило особое наслаждение выпить из Динары кровь в помещении этажом выше спальни ее родителей. Мой муж не вынес нервного потрясения, вызванного видом нашей дочери после первой брачной ночи, и вскоре скоропостижно скончался. А я поклялась тогда отомстить вампиру. Но за долгих шестьдесят лет мне так и не удалось это. Этот вампир фантастически неуязвим. Я не сомневаюсь, что сам дьявол направляет его и помогает ему. Но, по крайней мере, хоть чем-то я помогла людям, которые отомстят ему за меня. В тот миг, когда он с проклятиями низвергнется в ад, где ему самое место, моя дочь будет отомщена, и честь рода Черноевичей, таким образом, будет восстановлена...

– И тогда вы решили собрать досье на графа-вампира... – начал было Уинстон, но княгиня его прервала.

– Не именно тогда, а чуть позже. Спустя несколько недель я зашла случайно в комнату дочери и неожиданно обнаружила там призрак женщины. Она сидела на кровати и гладила подушку, приговаривая: «Бедная головка, не увидеть тебе больше белого света. Не бегать твоим ножкам по росистым лугам. Не обнимать твоим рукам любимого мужа. Выпил твою кровь проклятый вампир. Но это вампир виноват, вампир, а на моего сыночка зла не держи и прости его, если можешь. Упокой, Господи, твою душу на небесах».

– Довольно странная манера выражать свою скорбь, – задумчиво прокомментировал Игон.

– Да будет вам известно, что с такими словами обращаются к покойникам у меня на родине женщины-плакальщицы, которых специально для этого нанимают на похороны, – важно сказала княгиня. – И овал лица у этой женщины был типично черногорский. Я уловила в нем черты сходства с Бертуччи.

– Вы полагаете, что это был призрак его матери? – изумился Рэй.

–    Тогда я не могла этого полагать, я могла только предполагать. Для того чтобы подозрение переросло в уверенность, мне пришлось совершить длительную поездку на родину и основательно поколесить по глухим черногорским селениям. Там я впервые и услышала легенду о Марко Владиче, воеводе душанском. В запасниках одного старинного музея мне посчастливилось обнаружить собрание картин, на которых были изображены представители рода Владичей.