– Ой, кто это? – закричала Светка, едва Пудель сбросил с неё простынь. – Не надо, прошу вас… не надо.

Пытаясь освободиться из под навалившегося на неё мужского тела, она делала это так неловко, вернее – ловко, что ещё сильней растравляла Пуделя. Ему казалось, что он вот вот овладеет девушкой, но в самый последний момент она выскальзывала из под насильника. С постели не спрыгивала, не убегала, позволяя ему снова подминать её под себя, не отталкивала жадных рук, сжимающих её груди и бедра.

Пудель устал от бесплодных попыток.

– Я тебе не нравлюсь? – откинувшись на подушку, спросил он.

– Очень нравитесь, – провела Светка ладошкой по груди уставшего мужика. – Очень… Но пока не повидаю тетю – ни ни, – покачала она пальчиком перед носом Пуделя. – Скажите, где она живет? Утром поеду, повидаюсь, потом… поговорим.

Многозначительное «поговорим» сродни возбуждающему уколу. Пудель понимал опасность, чувствовал её приближение, но ничего сделать с собой не мог. Идиот, сявка подзаборная, дерьмовый фрайер, отчаянно поливал он себя самыми гнусными оскорблениями, а руки тянулись к такому близкому и такому далекому девичьему телу.

Оглушить сучку и взять её – грубо, безжалостно? Авось, когда опомнится, станет более податливой. Так он не раз насиловал других женщин. Но сейчас насилие казалось ему глупым. Ибо оно не принесет желаемой теплоты и неги, он просто сбросит в девушку избыток энергии. А ему хотелось обьятий, бессвязной воркотни, нежных слов, короче, сладкой и острой «приправы» к тому, что зовется сексом.

– Если назову адрес – уступишь?

Она не ответила – повернулась к нему лицом и прижалась подушечками грудей. Часто задышала. Похоже, девчонка тоже хочет близости, с трудом сдерживает любовный порыв.

Откуда было знать Пуделю, что рядом с ним – не только проститутка, поднаторевшая во всем, что касается обольщения и возбуждения клиентов, но и талантливая актриса, которой могут позавидовать звезды сцены и кино.

– После того, как навестишь тетю – приедешь?

– Обязательно… Но если обманете – не увидите. Лучше ночевать на вокзале, чем под одной крышей с обманщиком.

И ведь сдержит слово – исчезнет… Ну, и черт с ней, пусть исчезает, но после того, как он её попробует. Подумаешь, краса заморская, палка с бугорками грудей и бедер… Мало ли побывало под ним настоящих красавиц, та же ныне покойная Стелла Салова.

Приворожила его «первоклашка», что ли?

Пудель внутренне все ещё колебался, но непослушный голосу рассудка язык, развязанный таблетками плешивого, уже заработал.

– Неподалеку от военного санатория «Кратово» – автобусная остановка «Дачи»… Рядом – коттеджный поселок… Пятый особняк…

Открылся и сразу стало легче. Теперь он имеет право не просить – требовать теплоты и нежности, горячих признаний и сладостных всхлипываний.

Пудель осторожно обнял «первоклашку» и она послушно приникла к нему всем телом. За любую услугу нужно расплачиваться. Кроме того, проститутка не осталась равнодушной к стати могучего самца. Крепко сжатые коленки вдруг раздвинулись, девичьи губа затеребили сосок мужской груди. Ловкие полудетские пальчики помогли партнеру отыскать дорогу. Он медленно, растягивая наслаждение, погрузился в женское лоно…

Когда утомленный любовник проснулся, Светки рядом уже не было. На тумбочке – клочок бумаги с нацарапанными корявыми буквами. «Повидаю тетю, вечером ждите». И – неразборчивая подпись.