– Слушаю…

Кажется, Радоцкий не успел оповестить помощника о новом качестве Пуделя. Впрочем, какое это имеет значение.

– Наш дерьмовый председатель базарил о каких то делишках. Мол, Федя в курсе, пояснит, что и когда надо делать, чтобы не фрайернуться. Мне сейчас положено знать все. Как члену политсовета и заместителю председателя…

От неожиданной новости Сидорчук растерялся. Воспользовавшись необычным его состоянием, очки спрыгнули с носа и брякнулись о пол.

– Заместитель?

– Точно, Федя, абсолютно точно. Подавай мне информацию.

Пудель умело пользовался обычным, человеческим языком и воровским жаргоном, меняя их в соответствии с обстановкой.

Сидорчук постепенно приходил в себя. Очередной трюк хитроумного Радоцкого, решил он – обещанная бандиту должность походит на морковку, подвешенную перед носом ленивого ишака.

Но все же не стоит портить отношения.

– Прежде, чем перейти к серьезному разговору, хочу спросить… Только не обижайтесь…

– Не обижусь, – великодушно пообещал Пудель. – Спрашивай, Феденька.

– Удалось расколоть генерала или все ещё молчит?

– Как сказать? Серединка наполовинку. Больше помалкивает… Давай, Федя, колись!

– Когда можно ожидать намеченную акцию? Выборы приближаются, а вы медлите. Мы подготовили острое выступление в Думе, которое должно раскачать ситуацию.Но без вашей помощи сбросить правительство не удастся. Мы делаем ставку на неудовлетворительную борьбу с преступностью. Поэтому…

– Много говоришь, Феденька, мало делаешь, – строго, как и положено суровому руководителю, отреагировал заместитель председателя. – Насколько понимаю, политсовет уже утвердил проведение акции, следовательно, установлены сроки… Когда?

– Максимум – два дня.

– Будет выполнено!

Ускорить проведение задуманно операции – в интересах Пуделя. Слишком жарко становится, даже припекает пятки. Чутье человека, балансирующего на краю пропасти, подсказывает – промедление может привести к провалу. По ночам снятся переполненные тюремные камеры, горло сводит воспоминание о баланде… Подследственный… А что потом: отсидка или высшая мера?

Если раскроется «шеренга трупов», которую оставил за собой Пудуль, отсидкой не обойтись, ни один судья не смилостивится.

Одна из горячих «точек» – невесть откуда появившаяся племянница Ковригиной. Несмотря на подтверждение Штыря, в душе нарастают сомнения, граничащие со страхом…

Обычно Пудель приезжает в особняк рано утром. Поселок ещё спит, улочка между коттеджами безлюдна. Редко пробежит молочница с бидонами. Иногда выглянет из калитки измученный юессоницей дедок.

Вообще то, если и увидят респектабельного господина, спозаранку приехавшего навестить кого нибудь из жителей – ничего страшного не произойдет. Пора ему привыкать к легальности, перестать бояться каждого куста.

Босса, как всегда, встретил веселый Завирюха. Глаза красные – с недосыпу или с перепоя? – но на лице ярким кумачем цветет улыбка.

– Долго мне пасти старичка и его компашку?

– Сколько будет нужно, столько и попасешь… Спят? – кивнул Пудель на потолок. – Или – завтракают?

Завирюха презрительно махнул рукой.

– Старик в шесть их поднимает и заставляет вкалывать. Сейчас, небось, уже сидят за своими «телеками». На неделе мужик с завода какие то штучки притащил, так дед вцепился в них – не оторвать…Обхватил руками, будто родную тещу…

Пудель направился к лестнице, на ходу предупредил: никуда не отлучаться, базар предстоит серьезный…

Иванчишин встретил босса торжествующей улыбкой.