– Вышел я этой ночью в садочек, – напевал он. – Почему то не спалось…

– Рассказывай кому другому, – буркнул боевик со шрамом на лбу. – Небось, к бабе нацелился – вот и не спалось…

Рассказчик предупреждающе поднял руку. Дескать, будешь перебивать – умолкну.

– Гляжу, с неба на землю падает светящийся столб. Аж глазам больно. Достиг этот столб нашего садика и раскололся на две половины. Выходит из него мужик не мужик – какое то неземное существо. Щупальцы – во все стороны, внутри видны два сердца – одно бьется ровно, другое стучит навроде барабана…

– Кончай трепотню! – перебил болтуна Пудель. – Пошли в сад, побазарим.

– Слушаюсь, хозяин, уже иду, – и торопливо боевикам. – Простирает ко мне щупальцы и говорит: передай своим шестеркам, чтобы жрали поменьше, а то желудками станут маяться.

От неожиданности слушатели раскрыли рты и глаза…

В саду перед Пуделем – совсем другой человек, строгий, безулыбчивый, покорный.

– Слушай меня внимательно. Отступишь хоть в малости от того, что скажу, – пожалеешь. Если, конечно, успеешь пожалеть, – угрожающе добавил Пудель. – Повезешь старика и молодых на автобусе экспрессе. Минуете МКАД – выйдете на проспекте Мира. Пересядете на троллейбус, доедете до Сухаревки. Там я вас встречу на машине… Сядете на троллейбус – сообщишь об этом по мобильнику… И ещё одно: мне нужно точно знать, о чем станут по дороге переговариваться фрайера. Положи в карман этот аппаратик, – протянул он шестерке «маячок» – Сейчас прямо из особняка позвони Штырю, назначь встречу. На Сухаревку вы должны приехать вместе: ты, Штырь, старик и мужик с девкой. Только вместе, понял? В одном троллейбусе.

– Понял, хозяин, сделаю…

Пудель лежал на постеленном на траву коврике. Задумчиво улыбался. Рядом, в тени деревьев, дремлет недавно купленный «форд». Под рукой в специальном чехле – заряженная пусковая труба. Прицел выверен, пээррушка готова выплюнуть шарик с аккуратным хвостиком. Будущий политический деятель пытается подавить волнение и тревогу. Кружится голова, чешутся мерзкие псориазные пятна.

Сколько ему пришлось преодолеть трудностей, из каких смертельных ловушек выскочить целым и невредимым! Помогало обостренное звериное чутье, умение заметать следы, во время избавляться от опасных свидетелей.

Путь к вершине испятнан кровавыми следами… Звонарь, Взяток, Стелла, семья Семена… Это – последние, вернее, предпоследние… Первые аккуратно вычеркнуты из памяти, надежно забыты.

Пройдет время, никто не заподозрит в респектабельном политике или – губернаторе примитивного грабителя и убийцу. Самому дотошливому сыскарю в голову не придет копаться в его биографии, увязывая её изгибы и повороты с полузабытыми убийствами и грабежами.

А вдруг какой нибудь недоумок решит все же покопаться? Не из патриотического рвения – одолеет желание сделать громкую карьеру. Что тогда?

Пудель не может не понимать, что глупое желание добраться до власти, само по себе опасно. Да и зачем ему эта власть? Богатством, немалом даже по западным меркам, он обладает, хватит до конца жизни и ещё останется благодарным потомкам. Что к этому прибавит политическая известность? Разве только дополнительные хлопоты и неизбежный страх перед разоблачением?

Впрочем, он старался не оставлять следов, смывал их кровью свидетелей и помощников. Остается завершающий этап: Иванчишин, Ковров, Ковригина, Штырь и верный Завирюха.

Ну, что ж, в рыночном обществе за все нужно платить. Проигравшие или отработавшие свое расплачиваются жизнями.

Единственная заноза – Светка, лжеплемянница Ковригиной… Умудрилась все же выпытать, дерьмовая подстилка, адрес особняка и ускользнула от расплаты.