— Кинкейдом, — подсказал ей Коннор.

— Мы с мистером Кинкейдом сможем обсудить наши дела наедине.

Один из разбойников произнес намеренно громким, театральным шепотом:

— Эта лапочка будет две недели ходить на полусогнутых после обсуждения дел наедине с нашим Коннором!

Остальные захихикали, а Памела смущенно опустила голову, готовая от стыда провалиться сквозь землю.

По сигналу Коннора Броуди выступил вперед и предложил свою руку перепуганной Софи, словно ему предстояло сопровождать ее на частный бал в Мейфэр.

— Вы замужем, мисс? — с деланной вежливостью поинтересовался Броуди, когда Софи осторожно положила свою хрупкую руку на его мощное предплечье. В ответ она отрицательно покачала головой, настороженно глядя на разбойника. Броуди расцвел в улыбке. — А вы хотите выйти замуж?

Памела вздохнула. Неужели она спасла Софи от похотливого виконта только затем, чтобы сестра получила предложение о браке от бандита с серебряным кольцом в ухе и татуировкой в виде извивающейся змеи на руке?

Тем временем Коннор отослал прочих разбойников, и они, едва слышно ворча и шаркая ногами по каменным плитам, повиновались ему, один за другим покинув комнату.

Что же теперь будет с ней самой? Памела терялась в догадках. Когда Коннор подобрал веревку, которой только что были связаны его руки, ее охватили недобрые предчувствия. Потом он подошел к ней, и Памела была просто не в силах пытаться убежать от него. Усадив ее на деревянный стул возле очага, горец ловко связал ей руки. Она не пыталась сопротивляться, понимая всю тщетность подобных попыток. Запрокинув голову, она с дерзким вызовом взглянула на возвышавшегося над ней горца. В отсветах пламени он казался ей еще больше и страшнее, чем прежде. Прищурившись и пристально глядя на нее, он взял оставшийся конец веревки и стал задумчиво пропускать ее между пальцами. Памеле было по-настоящему страшно: она ждала, что сейчас он привяжет ее к стулу, потом затянет веревку у нее на шее и…

К ее немалому удивлению, горец вдруг развязал ей руки и швырнул веревку в очаг.

— Полагаю, она нам не понадобится, — мягко произнес он, словно разговаривал с ребенком.

Памела молча вздохнула. Он был прав. При его огромных габаритах и могучей силе она могла сколько угодно безуспешно бороться с ним до своего последнего вздоха. Она была полностью в его власти.

— Особенно теперь, — продолжал горец, вытаскивая из-за пояса дамский, перламутровый пистолет, — когда эта вещица попала в мои руки.

Памела жадно смотрела, как он разглядывал пистолет в свете очага, поворачивая его то так, то эдак.

— Трудно поверить, что такая прелестная маленькая штучка может стать причиной смерти, — задумчиво проговорил Коннор.

Памела замерла, даже боясь дышать. Она была парализована ужасом близкой смерти.

Коннор наклонился еще ближе, полностью накрыв ее своей тенью. Холодный ствол пистолета коснулся ее виска, и Памела вздрогнула всем телом. Горец медленно провел дулом пистолета вниз по щеке до самого рта и хрипло прошептал:

— Такой красивый и такой опасный. Совсем как его хозяйка…

Ствол мягко коснулся ее дрожащих губ, потом медленно скользнул вниз к ямочке у основания шеи. Памела закрыла глаза, однако ствол продолжал двигаться ниже. Отодвинув ворот шубки, он уперся ей в грудь точно в том месте, где испуганно колотилось ее сердечко.

Коннор пристально смотрел ей в глаза, потом нажал на курок…

Из дула пистолета выскочил пучок разноцветных перьев, а музыкальная шкатулка, спрятанная в рукоятке, заиграла веселую звонкую мелодию. Памела дернулась и приглушенно вскрикнула, окончательно потеряв всякое самообладание от этой жестокой шутки.