Ник фыркнул.

— Смотрите, кто вышел из комы. Тебе есть, что сказать классу?

Моргая, Ник сосредоточился на учителе.

Какую тактику использовать? Лучше притвориться дурачком. Обычно это спасало его от наказания.

— А, что?

Миссис Ричардсон вышла вперед и уставилась на него, как гадкий тролль, коим она и являлась. Она ненавидела преподавание, и все это знали. Ее излюбленным занятием было смущать или принижать студентов, каждый раз, когда она заставляла их раскрывать рты.

— Вам скучно, Мистер Готье?

Господи, впечатляюще, как ей удавалось произносить его имя, словно оскорбление. Он бы хотел владеть подобными дьявольскими человеческими приемчиками. Но сначала, ему нужно выбраться из горячей сковороды и по возможности миновать огонь.

— Не скучно. Я чихнул. Простите.

— Какое нелепое оправдание для чиха.

Уверен, раньше она работала в Верховном Суде.

— Я старался не побеспокоить класс.

Она сузила глаза еще сильнее, словно знала, что он врал, но не было доказательств, чтобы обвинить его в этом.

— Тогда, возможно, вы хотите высказать нам свою точку зрения о желании Ахава отомстить?

«Ну, вообще-то нет».

Но он знал, что должен, раз уж это был его шанс спрыгнуть с ее крючка, когда еще и стул под ним вдобавок самовоспламенился, и он ответил честно:

— Это было глупо.

Она приподняла бровь?

— Насколько глупо? Глупо как то, что ты и твои друзья проводите все свое время, играя в видео игры, выкидывая деньги в абсолютно бесполезное потребительское звено? Или глупо как то, что вы считаете, что дремя и, переписываясь на моем уроке, все равно сдашь экзамен?

— тяжело было проглотить этот комментарий, но он знал, что лучше его оставить при себе. Только ей можно было быть в этом классе ядовитой. Остальных же отстранят от уроков.

Прокашлявшись, Ник почесал шею, чувствуя себя некомфортно из-за того, что все уставились на него. Большинство посмеивалось. Двое издевались, а одна девочка, закатила глаза, словно у него были проблемы с головой. Он ненавидел быть в центре внимания. Зачем учителя делают это? Они как будто специально выделяли детей, которые хотели оставаться в стороне, или они как будто специально ждали неподходящего момента, чтобы вызвать к доске.

Разве они не могли позволить ему пролетать мимо их радара? Хотя бы день или два?

Нет, давайте унизим Ника еще больше. Как будто и без этого жизнь не полный отстой.

Ник заставил себя смотреть на ее сумочку, прежде чем начал защищать себя.

— Ну,.. он позволил этому разрушить его жизнь. Он стал так одержим преследованием того, что ранило его, что забыл обо всем остальном. Он изолировал себя от всего и от всех. Стал параноиком. Он чувствовал, что не может доверять никому вокруг. И в итоге он потерял все, даже жизнь. И ради чего? Очень глупо, скажу вам.

— То есть ты хочешь сказать, что если бы ты был Ахавом, то забыл бы обо всем и продолжил жить? Даже если любовь всей твоей жизни была убита, а ты остался без одной конечности?

— Совершенно верно. Плохие вещи случаются со всеми. Натяни свои штанишки, большой мальчик и живи. Нужно забыть это и продолжать двигаться вперед.

Она похлопала карандашом по щеке, словно размышляя над его восприятием книги.

— Интересная идея. Наивная и незрелая, но интересная, — она посмотрела на Калеба: — А вы что думаете, Мистер Малфас? Вам есть, что добавить к недоработанной идее Мистера Готье? Что вы вынесли из книги, если вы, конечно, ее читали, а не смотрели кино, как Миссис Харрис.

Тина попыталась спрятаться за парту. Ричардсон никогда не простит это бедной девочке.

Калеб откинулся назад и скрестил руки на груди, в той издевательской манере, которой следуют те, кто, возможно, читал все книги, когда — либо написанные.