Под ожерельем Никоды было кольцо выпускника Стоуна. Ну да… как будто это получиться. Он мог это себе представить в голове. Он подходит к Стоуну и улыбается: «Привет Стоун. Не мог бы ты одолжить мне свое золото в 24 карат? И там еще и бриллиант настоящий? Притворись, что я твоя девушка и дай его мне».

Оборотень его распотрошит.

Но из-за того, что тот был в списке, он знал, что Стоуна в «избранной группе» тренера не было. Оставался вопрос, кого завербовали и почему их выбрали. Девюс знал о его криминальном прошлом? Ник ненавидел эту часть себя. Отчаяние заставило его делать вещи, которыми он не гордился, например, наблюдать за появлением копов, пока его «друзья» воровали в магазине. Но тогда, это казалось, безобидным преступлением, без жертв, и он много зарабатывал, помогая матери платить по счетам. Он убеждал себя, что реальных жертв не было, лишь обычные огромные корпорации, которые не заботились о таких людях, как он. Он говорил себе, что огромные корпорации жертвуют такими, как он и при этом смеются. Это было его оправданием.

Прошлый визит в Анголу к отцу изменил его мнение, пока он слушал, как другие заключенные пытались оправдать свои преступления. Последнее, что он хотел, быть одним из них. Сидеть в тюрьме, виня мир в своих неверных решениях. Не было ничего ценнее свободы и самоуважения, а не деньги или то, что ты не ранил кого-то еще. Если бы он мог отдать назад что-то из украденного Аланом, он бы это сделал. К сожалению, на эти деньги он купил еду.

Но однажды…

Однажды он рассчитается со всеми, у кого забрал медяк.

Но тренер не мог об этом узнать. Но чувство вины так грызло его, что Ник редко думал об этом, и никогда, не единой душе, кроме Тайри и Алана не сказал об этом, и, то, только потому, что те там были. Но они не ходили в школу, и тренер не мог с ними поговорить.

Он не знал.

Но все же, он выделил Ника из толпы для своего ужасного плана. Снова посмотрев на список, он сморщился. Тренер хотел что-то почти от всех с его двух первых уроков.

Хотя, какой странный ассортимент. Часы, кольца, ожерелья и две расчески. Зачем расчески? Как тренер мог вообще выручить деньги за них?

Зазвонил телефон, испугав его. Он попытался успокоиться и ответить на него.

Это был Калеб.

— Где Меньяра?

— В соседней квартире с мамой, а что?

— Сделай мне одолжение, оставайся с ними.

— А в чем причина?

— Я только что встретился со Стражем Грани.

Ник нахмурился, так как не понял термин.

— С кем?

— Стражем Грани, — повторил Калеб. — Это охотники за головами, которые разыскивают других сверхъестественных созданий. Сейчас он ищет демона, который прячется в теле ребенка.

— А я-то тут причем. Рядом со мной ошивается демон — Калеб, но во мне его нет.

Раздражение в его голосе усилилось.

— Он искал четырнадцатилетнего мальчика, Ник. Теперь я думаю, мы знаем, кто убивал тех подростков, которых видели вы с Эшем.

Дрожь пробежала по его спине. Был ли в них демон, или он лишь пытался проникнуть туда?

— Но я не одержим.

Калеб ругнулся.

— Ты не мог бы прекратить спорить со мной, Ник, и просто сделать это? Это не то создание, с которым ты бы хотел встретиться в одиночку, и если есть один, то обычно будет и больше, и они не знают ни жалости, ни человечности. Так что сделай, как говорю, и не оставайся один. Я уж точно не хочу, чтобы один из них допрашивал тебя.

— Почему?

— Ник, я клянусь… прекрати вести себя, как трехлетний малыш, когда пора спать, и тащи свою задницу к соседям, или я приду и утащу тебя туда сам, и тебе этот опыт не понравиться.