Ее пальцы еще не дотронулись до холодной простыни, а Анни уже поняла, что его здесь нет.

Пустота, холод и тяжесть сдавили ей сердце. Он ушел, пока она спала.

Потом пришел стыд. Что она ему позволила — что она позволила себе! Она покраснела до корней волос.

Злясь на себя за прошлую ночь, она содрогнулась — что теперь будет думать о ней Харпер! Одинокая, изголодавшаяся по любви вдова, которой никогда не было хорошо с мужем, и зачем только она сказала ему об этом? Как теперь она вообще сможет смотреть ему в лицо? Никогда в жизни она не была такой страстной. Это было великолепно, это было потрясающе — такое и во сне не приснится. Но как же ей, женщине, смотреть после этого в глаза мужчине, с которым она провела эту бурную незабываемую ночь?

Харпер слышал, как Анни ворочается у себя в комнате, и гадал, что у нее на уме. Он ждал, пока Анни и Джейсон умоются и спустятся вниз, — только после этого он выйдет из спальни. О чем она думает в эти секунды? О том, что было между ними?

Харпер не знал, что последует за этой ночью, — но он знал, что ему хотелось бы выяснить это.

Войдя в кухню, он понял, что если предоставить свободу решать Анни, сегодняшняя ночь не приведет ни к чему. Анни стояла у стола с тостером, поджидая, когда поджарится хлеб. Плечи ее были понуро опущены, движения скованы, она избегала его взгляда.

— Доброе утро, — приветствовал он ее. При этих простых будничных словах Анни залилась краской, глядя не то на пуговицу своей блузки, не то на тостер.

— Привет, — промямлила она. — Завтрак вот-вот будет готов.

Он постоял немного, думая, что она соизволит повернуться к нему, поглядеть на него, признает то, что было между ними. Но она этого не сделала.

— Анни!

Ее руки дрогнули, но она не подняла на него глаз.

Тут вбежал Джейсон, и Анни, как показалось Харперу, с облегчением расправила плечи.

— Привет, милый, — сказала она Джейсону.

— Привет, мам. Ты не забыла, что я сегодня после уроков иду к Заку смотреть щеночков?

— Не забыла, — улыбнулась Анни.

— А ты не забыла, что они уже большие и их можно забирать у мамы?

— Конечно, забыла, — Анни положила на тарелку четыре тоста с маслом. — Совсем такого не помню.

— В общем, они уже выросли. Папа Зака говорит, что если их не пристроить, то он не знает, что с ними делать. Я тебе говорил, что они просто прелесть?

— Да, да, помню, ты мне говорил.

— А я тебе рассказывал, что им нужны хозяева?

Удерживаясь от улыбки, Анни поставила перед Джейсоном миску с овсянкой.

— Вот тебе завтрак. Опоздаешь на автобус, к Заку не пойдешь.

Джейсон усиленно заработал ложкой.

Харперу было не по себе от того, что Анни избегает его, но и он, не сдержавшись, ухмыльнулся. Он занял место за столом, Анни пошла за кофе.

— Она мне не разрешит взять щенка, это уж точно, — пробурчал себе под нос Джейсон.

Харпер расстелил на коленях салфетку.

— Хочешь, я с ней поговорю, пока ты будешь в школе?

Глаза Джейсона метнулись к Харперу, потом к Анни и снова к Харперу.

— Правда поговоришь?

Харпер замер. Щемящая радость затопила его сердце. Джейсон впервые о чем-то попросил его.

Анни вернулась к столу с кофейником и села, так и не глянув на Харпера.

— Я все улажу, — тихо пообещал Харпер Джейсону.

У мальчика загорелись глаза. Он заговорщицки улыбнулся Харперу, потом снова уткнулся в тарелку с кашей. Несколько минут спустя, уже стоя у двери, он все еще улыбался. Улыбался Харперу его же собственной улыбкой.