— Назад, или ей не жить! — прохрипел Уиллард. Он явно нервничал. Ничего хорошего. Псих, у которого в руке револьвер со взведенным курком, очень опасен.

— Отпусти ее, Уиллард! Отпусти ее, и я уйду.

— Уйдешь, как же! Знаю я вашу породу, Монтгомери! И тебя, и этого твоего братца с его больным самолюбием!

— Ты о Майке? — уточнил Харпер. Вообще-то он не собирался заводить речь о Майке и обстоятельствах его смерти, но если это развяжет Уилларду язык, то этого шанса упускать нельзя. — Ты о Майке Монтгомери, верно? Черт тебя побери, Уиллард, он же работал на твоих ребят! Он был им предан! Что ты имел в виду, когда говорил о его самолюбии?

— Он нас подставил, ублюдок паршивый! — и Уиллард пробормотал что-то еще, совсем неразборчивое — ни слова не разобрать. Потом загудел мотор «кадиллака» — Анни пыталась завести его.

«Нет! — мысленно взмолился Харпер. — Господи, сделай так, чтоб у этой машины мотор заглох!»

Мотор крякал и трещал, потом наконец замолк. Харпер вздохнул с облегчением. Наверняка, у «кадиллака» поврежден радиатор, так что с места эта штуковина не сдвинется.

— Майк тебя подставил? — переспросил он Уилларда. — Он что, тебя шантажировал? И потому ты прикончил его, Уиллард?

Уиллард рассмеялся как безумец — от этого смеха у Харпера по спине пробежал холодок. Перегнулся через переднее крыло и стал вглядываться куда-то вдаль. Подъезжающие машины отвлекли Уилларда, так что Харперу хватило времени перебежать пространство между своей машиной и «кадиллаком». В его «седан» ударилась еще одна пуля. Харпер скорчился у левого крыла «кадиллака»и в зеркале заднего обзора увидел перепуганное лицо Анни.

Харпер приложил палец к губам, подавая ей знак молчать.

Анни повернулась к Уилларду.

— Так Майк тебя шантажировал? — спросила она.

«Черт побери, Анни, помолчи. Не привлекай к себе внимания», — промелькнуло в мозгу Харпера, но он тут же понял, что она задумала. Она отвлекала Уилларда на себя, и тому ничего не оставалось делать, как говорить с ней.

— Ты и не подозревала, что он способен на такое, правда, дорогуша? Да заведешь ты эту чертову машину!

Анни снова повернула ключ, прислушиваясь к надсадному кряхтенью мотора. Уиллард между тем продолжал:

— Я-то тоже ведь не думал, что он пойдет на это, пока он не заявил, что ему нужно пятьдесят тысяч за эту хренову книжонку. Ну и дурак же он был — думал, что сумеет улизнуть вместе с деньгами и книжкой. Но потом у сукина сына совесть заговорила.

— Шантажист с совестью? Ври, да знай меру, Уиллард.

— Это правда, — по лицу Уилларда струился пот. Говоря с Анни, он вдруг заметил в заднее стекло две полицейские машины, резко затормозившие вплотную за «седаном» Харпера. — Где Монтгомери? — заорал Уиллар. — Ты его видишь? Чего он задумал?

С сильнобьющимся сердцем Анни обернулась и посмотрела на машину Харпера. Машина, конечно, была пустая — Харпер скорчился под самой дверцей «кадиллака».

— Он там, у дверцы, — ты его подстрелил, — сказала она Уилларду.

— Попробуй-ка завести еще раз. Должно быть, мотор уже остыл.

«Господи, — подумала Анни при этих последних словах Уилларда, — до чего докатился этот человек». Уиллард каждый день возился с машинами, хорошо разбирался в них, так неужели он надеется на чудо? Даже она, почти не знакомая с техникой, была уверена, что «кадиллак» не в состоянии тронуться с места.