До нее донеслись слова клятвы, произносимые ее скоро приобретенным мужем. В его голосе было что-то странное.

Удивительно, но он произносил все эти слова сильным и строгим голосом, как будто искренне верил в серьезность происходящего.

Священник напряженно покашлял, намекая на то, что брачная церемония подошла к концу.

– А сейчас, полковник Макгоули, вы можете поцеловать свою невесту.

Губы Джереми нежно прикоснулись к ее челу. Поцелуй был более чем скромным, но от него ее тело точно охватило пламя, сердце неистово заколотилось.

Вскоре они получили свидетельство о заключении брака и могли, наконец, покинуть церковь. Криста почему-то была так сильно взволнована, что у нее дрожали пальцы, и она с большим трудом смогла поставить в этом чрезвычайно важном документе подпись.

Жена священника тем временем поднесла им по стаканчику сладкого и терпкого хереса.

Джереми быстро опрокинул стакан с вином, заплатил священнику за труды его, слегка притронулся кончиками пальцев к своей широкополой шляпе и, крепко взяв Кристу за руку, направился к выходу. Во дворе они вскочили на застоявшихся лошадей и быстрее ветра помчались к зданию окружного суда.

Там Джереми предъявил судебному исполнителю свидетельство о заключении брака, на котором еще чернила не успели просохнуть. Затем он выложил на стол полторы сотни долларов и поставил свою подпись под каким-то, документом. Суетливый и покрасневший от волнения клерк поспешил заверить его, что теперь их собственность никто не сможет оспорить.

Все кончилось, слава Богу. Криста резко повернулась и вышла из кабинета, быстро шагая по направлению ко двору, где были привязаны их лошади. Джереми молча проследовал за ней. Там они остановились и облегченно вздохнули.

Джереми пристально посмотрел на нее и снисходительно хмыкнул:

– Надеюсь, теперь ты вполне счастлива?

– Разумеется.

– А тебя не смущает тот факт, что ты соврала перед алтарем?

Она поправила волосы и отвернулась в сторону. Ну почему он до сих пор так едко упрекает ее? Почему в его глазах сверкает этот чертовски неприятный огонек осуждения?

– Я уже говорила тебе, что готова выйти замуж за самого, дьявола, чтобы только спасти Камерон-холл, – холодно проронила она и снова посмотрела на него. – И я хорошо знаю, что окажусь в аду после смерти. Ты сам мне об этом сказал.

Он неожиданно покачал головой, а его губы скривились в неком подобии насмешливой ухмылки:

– Нет, Криста, я ни единым словом не упомянул о смерти. Боюсь, что все прелести ада тебе придется испытать еще при жизни. Ведь ты сама сказала, что готова обручиться не только с дьяволом, но даже с тем мерзким заросшим сержантом по имени Бобби, – ехидно напомнил он ей. – Смею тебя заверить, что этот грязный и вонючий бородатый сержант может очень скоро показаться тебе более предпочтительным, чем твой нынешний законный муж. Насколько я понимаю, мадам, вы изволили выйти замуж за самого настоящего дьявола, разве не так? Ведь ты действительно считаешь меня дьявольским отродьем!

– Да, ты самый настоящий янки-дьявол, – согласилась она и удивилась, что он так настойчиво продолжает распекать ее. Зачем это нужно сейчас? Ведь все уже сделано, все позади.

– Боже мой, – ехидно заметил он, – ты сожалеешь о том, что обозвала меня дьяволом, или о том, что вышла за меня замуж?

Криста настороженно взглянула, на него и, к ужасу своему, увидела, что он насмехается над ней. Ей вдруг захотелось сказать ему что-то обидное, унизительное, но она не успела этого сделать.

– Ну ладно, не обращай внимания, – неуклюже попытался успокоить ее Джереми. – И вообще можешь не отвечать на мой вопрос.