- Ромка! - радостно кинул рюкзак Лешка.

С Ромкой Зянчуриным познакомились они совсем не давно. Полгода назад, когда играли в КВН турклубы пединститута и сельхоза. Наши тогда, понятно, выиграли, но так как наши были все, то и случилась ничья. А после "банкета", а вернее, совместной пирушки на почве общей любви к бардовской песне, водке и женщинам они с Зянычем и сошлись. То Леха у него поживет пару-тройку ночей, то Ромка у него. И постоянные бдения за гитарой, переписывания песен друг у друга, преферанс по спичке вист.

И - вот чудо! - здесь встретились. Хотя какое чудо... Ромка тоже любил по фестивалям шляться, да и в стихах был талантливее чем Лешка. Особенно в постмодернистских. Например, это у него, знаменитое:

Как лист последний падает на снег,

Как Осень по бульварам умирает,

Как звезды на глазах не тают,

Так я тону в ковре твоем...

Но это еще ничего, были варианты и помудренее. Так где ж еще не встретиться двум бардам-землякам, как не на тридевятом фестивале в тридесятой области?

После обязательных оров на всю поляну: "Леха!", "Зяныч!", "Анька!", "Зяныч!", "Мишка!", "Зяныч!", "Олька!", "Зяныч!", а также после обязательных крепких объятий и братско-сестринских поцелуев, отдышавшись, Ромка сказал:

- Ну вы чё? Где встали? Пошли к нашим! Бахнем, поорем, пофестивалим!

- Да погоди ты, сейчас палатку поставим, да и жрать охота!

- Ну давайте, вставайте, вон там мы стоим, я с пермскими девчонками...

- По жизни с Пермью? - засмеялся Лешка над вечным Ромкиным женолюбием.

- Как обычно! И палатку поставите, заходите, жрачка есть. И бухалова немеряно.

- Ладно, придем, давай...

И Ромка помчался дальше. А ребята вытащили шатровую палатку-четырехместку и поставили на указанном организаторами месте. Потом мужики сходили пару раз за дровами, пока девчонки благоустраивали походное жилище туристскими ковриками и спальниками. А потом пошли к Ромке, чтобы поесть, да и вообще, разузнать как тут дела.

Ромка орал на гитаре чего-то непотребное, при этом аккуратно придерживая ногами початую бутылку водки. Справа и слева от него сидели две девчонки - одна темненькая и угрюменькая, вторая светленькая и веселенькая.

Ромка при виде друзей тут же перестал орать и представил всех.

Темненькую звали почему-то Света, светленькую - Лена. Света быстро оценила всех кинжальным взглядом, молча кивнула и снова уставилась на костер. Лена же гостеприимно схватила половник и приговаривая - "Давайте, давайте, свои чеплашки!" - навалила всем густющего горохового супа.

- А для аппетита? - воскликнул Ромка и щедро плеснул водки в стандартные туристские эмалированные кружки.

Аня с Ольгой тут же отказались, водку они не пили. Впрочем, Аня вообще не пила. Даже шампанское на Новый Год. Ромка их уговаривать не стал, объяснив: "Не хошь как хошь, нам больше достанется!"

А вот пермячки не отказались, лихо замахнув кружки, при этом даже не закусили, а только запили водку холодным чаем. После чего Лена еще больше повеселела, а Света еще больше загрустила.

- Ух, хорошо пошла! - изобразил невероятно отвратительную гримасу Ромка.

А Лешку с Мишкой передернуло сивухой:

- Что за дрянь? - сипло сказал Мишка. - У меня бабушка лучше самогон делает.

- А... - пренебрежительно махнул рукой Зяныч. - Калужская... У организаторов брали. Наша еще вчера кончилась!

- Так вы со вчерашнего дня здесь?

- Угу. - закурил Ромка. - А, кстати, через два часа концерт открытия. Я выступаю как гость!

- А на мастерских будешь участвовать? - поинтересовался Лешка.

- Да, схожу к кому-нибудь. Завтра посмотрим! Ну что между первой и второй перерыва нет совсем? - и Ромка снова плеснул водочной дряни.

Они замахнули еще.