- Идиотские порядки, идиотская планетка, - заключил Кошкин.

- Порядки... - согласился Альварец. - Порядочки... - он замолчал и уставился остановившимися глазами в угол. Кошкин тоже взглянул в угол, но, поскольку в углу не было ничего, он тревожно спросил:

- Ты чего?

- Не мешай, - отмахнулся Альварец. - Значит, порядки... - он вдруг подошел к двери и решительно нажал кнопку звонка.

- Ты чего? - изумлению Кошкина не было границ.

- Сказано - не мешай. Молчи, главное.

Едва капитан произнес эти слова, как появился адвокат.

- Я же просил - лучше днем... - сказал он.

- Видите ли, - вкрадчиво начал Альварец. - Нам с моим другом, - он повернулся к Кошкину, - кажется, что в отношении нас со стороны когоанских властей допущена прискорбная ошибка.

Кошкин с готовностью кивнул.

- Все так говорят, - вяло ответил адвокат.

- Вы не совсем верно поняли меня, - Альварец светски улыбнулся. - Мы никоим образом не подвергаем сомнению компетентность когоанских властей в... э-э... ну, во всем, - капитан снова повернулся к Кошкину. Тут штурман был абсолютно не согласен с ним и открыл было рот, но Альварец подмигнул ему, и штурман молча кивнул еще раз. - Я говорю об ошибке с точки зрения именно когоанских законов. Впрочем, это, скорее, не ошибка, а легкое недоразумение, которое, однако, может иметь серьезные последствия.

- Для кого? - тускло спросил адвокат.

- Для когоанского уголовного законодательства, - неожиданно рявкнул Альварец. Этим он окончательно сбил с толку штурмана, но вызвал интерес адвоката. В глазах того впервые появился слабый огонек.

- Объясните, - сказал адвокат.

- Извольте... Да не мешай ты! - цыкнул Альварец на Кошкина, который пытался делать ему какие-то знаки. - Итак, мы осуждены превентивно, - он снова повернулся к адвокату.

- Совершенно верно.

- Без разглашения тайны приговора и вообще судопроизводства.

- Совершенно верно.

Приблизив свое лицо к лицу адвоката, Альварец многозначительно и веско прошептал:

- Она уже разглашена.

Адвокат отшатнулся.

- То есть как?!

Альварец продолжал сверлить его взглядом.

- Да объясните же! - адвокат явно занервничал.

Альварец обвел рукой пространство.

- Это тюрьма?

- Разумеется, тюрьма, но...

- Гражданам известно, что это тюрьма?

- Известно, но я не понимаю...

- А известно ли гражданам Когоа, что в этой тюрьме в настоящий момент отбывают срок заключенные? Превентивно, - добавил он и торжествующе посмотрел на адвоката.

Тот задумался.

- Вы хотите сказать...

- Вот именно! Вижу, что вы начинаете понимать. Если, согласно вашим новым законам, во избежание... - он запнулся. - В общем, если нельзя разглашать приговор, то тем более нельзя осужденных содержать в тюрьме. По логике. Теоретически рассуждая, это может привести к тем же последствиям, что и разглашение приговора.

- Теоретически, конечно, да, но...

- Теория в любой момент может получить практическое подтверждение, капитан придал своему лицу максимально преступное выражение. - Вы же специалист, профессионал, вы должны это учитывать.

Кошкин молча хлопал глазами. Он ничего не мог понять в том загадочном диспуте, который происходил между Альварецом и адвокатом.

- Но не можем же мы содержать осужденных не в тюрьме! - с отчаянием в голосе сказал адвокат.

- Согласен, - снисходительно молвил капитан.

Адвокат замолчал. Судя по легким судорогам, пробегавшим по его не вполне земному, но вполне по-земному озадаченному лицу, он мучительно искал выход.

- Выход есть, - веско сказал Альварец.

В глазах адвоката вновь вспыхнул огонек.