– Бежим, а то наш разъяренный чемпион может снова явиться! – Все это я выпалила, натягивая на ноги туфли, и мы, весело переглядываясь, поспешили прочь.

Со дня гонок прошло две недели. Вернувшись в училище и получив положенную порцию поздравлений и восхищений (как искренних, так и тех, от которых веяло, как от просроченных на пару лет консервов, – изрядной гнильцой и перспективой несварения), я переключилась на рутину. А рутина на данный момент являла собой занятие по инженерно-технической теории. Преподавал ее Менханаф Валлеулович, рыжий, круглый и конопатый, с вздернутым носом. Данный орган был столь вызывающе задран не в силу физиологических особенностей организма преподавателя, а из-за привычки глядеть на всех чуть свысока, что при его невысоком росте было весьма проблематично.

– Время прохождения пассажирского крейсера от Вилерны до Земли составляет шесть галактических суток. Такое же расстояние ракета класса SKR-200 преодолевает за сто двадцать девять минут. О чем это говорит? – Взгляд Менханафа скользнул по аудитории и остановился на мне, в этот момент строящей каверзу впереди сидящему соседу.

Я же слегка увлеклась, заталкивая ароматический шарик в оттопыренную сзади опушку форменных брюк противного одногруппника. Из-за этого стукача мне назначили неделю нарядов на кухне.

Шарик был обычный. А вот его запах, который появится, как только раздавишь маленькую сферу, стал нашей с Прит личной гордостью. Путем экспериментов к сероводороду удалось добавить парочку эфиров, да так, что от двух капель получившейся жидкости можно спастись только в противогазах. Запах тухлых яиц и гнилой рыбы не выводился и не выветривался несколько часов.

– Кадет Тэри Ли. Ответьте на вопрос. – Менханаф, как всегда, серьезен.

«Не успела!» – мелькнула мысль, когда преподаватель назвал мое имя.

– Простите, вы не могли бы вопрос повторить? Он вылетел у меня из головы. – Признаваться в том, что я его пропустила мимо ушей, было неприятно и стыдно.

– Кадет, ваша голова напоминает космопорт, из нее постоянно что-то вылетает, – желчно заметил довольный преподаватель. – Повторяю вопрос: время прохождения пассажирского крейсера от Вилерны до Земли составляет шесть галактических суток. Это же расстояние ракета класса SKR-200 преодолевает за сто двадцать девять минут. О чем это говорит?

– О том, что все, что летит к Вилерне медленно, летит с мирными намерениями… – не удержалась я от подколки, но потом все же ответила серьезно: – А также о наличии дармит-гасителей и отсутствии влияния коркат-излучения на систему навигации и управления ракеты данного класса.

Менханаф удовлетворенно кивнул, разрешая сесть на место.

Все-таки есть в нашем нищем училище один огромный плюс: преподавали здесь намного человечнее, если так можно сказать об учебе, нежели в престижных военных академиях. Педагоги позволяли нам некоторое вольности, да и искренне старались вложить в непутевых кадетов знания. Вот только отсутствие мало-мальски доступных учебных пособий делало свое черное дело. Если космическую историю и навигацию, вилернский и единый земной язык, тактику, стратегию и прочие гуманитарные дисциплины, требующие лишь экрана визора и должного старания, кадеты училища знали весьма сносно, то в остальном… Особенно страдало модульное космическое пилотирование. Его без тренажеров освоить никак нельзя. Таковых за училищем числилось аж пять штук. Правда, этот квинтет приходился аж на восемь тысяч кадетских душ.

Преимущество перед остальными предметами только у рукопашного боя. Здесь учебных пособий хоть отбавляй – сосед слева, сосед справа, а еще и напротив… Обучайся – не хочу.