Бренда внимательно прислушалась и тоже различила едва слышный рокот мотора.

– Скоро все закончится, – сказал Гриффин, – и тогда… – Он одарил девушку таким взглядом, что ее бросило в жар. – Тогда мы осуществим наконец все свои заветные мечты!

– Думаю, нам придется потратить на это всю оставшуюся жизнь, – лукаво отозвалась Бренда.

Голова у нее шла кругом – и не только от радостной мысли, что скоро придет спасение. Странная, непривычная легкость пьянила девушку, потому что минуту назад она впервые в жизни открыла другому человеку душу и поделилась с ним своими самыми потаенными мыслями. И не кому-то, а тому самому, единственному, кто был этого больше всех достоин!

Счастье вскипало в ней, легкое и хмельное, точно пузырьки шампанского, и Бренде казалось, что она вот-вот взлетит.

– Гриффин… – прошептала она, не в силах выразить переполнявшие ее чувства, и нежно провела ладонью по его щеке.

– Не надо! – взмолился он. – Вот-вот прилетят спасатели, а я не хочу прославиться застигнутым на горном склоне в самый разгар интимной сцены. То, что опасность возбуждает – известный факт, но не до такой же степени!..

Бренда хотела что-то ответить, но вертолет уже завис над самыми их головами, и рев моторов заглушал все прочие звуки.

Вертолет поднялся в воздух и взял курс на туристическую базу.

– Слава Богу, мы следили за вашим продвижением, – говорил пилот Гриффину. – Дело в том, что с побережья надвигается атмосферный фронт низкой облачности. Если бы нам пришлось долго разыскивать вас, вы могли бы проторчать на этом уступе всю ночь. Хорошо, что вы не успели подняться выше, ведь переутомление порой бывает опаснее любой травмы. – Он помолчал и с упреком поглядел на собеседника. – Ну, а вы-то хороши! Опытный человек, не первый раз поднимаетесь в горы… Какого черта вас понесло самостоятельно спускаться на уступ? Вы же знаете, как непрочны сланцевые пласты! Вместе с вами мог обрушиться весь склон, и такое уже не раз случалось. Всего лишь пару лет назад при похожих обстоятельствах погибла группа из пяти опытнейших альпинистов… К тому же вашей спутнице ничего не грозило, хотя уступ, конечно, был не слишком надежен. Но вы-то, вы… Если б только пласт зашевелился…

– Это был оправданный риск, – ответил Гриффин так тихо, что Бренда едва разобрала его слова.

– Черта с два! – огрызнулся пилот. – Только в двух случаях человек способен на такое сумасбродство: во-первых, если он по природе своей склонен рисковать и хочет прослыть героем, а во-вторых… если готов на все ради любви.

И он бросил проницательный взгляд на Бренду. К ее глазам подступили жгучие слезы.

Гриффин любит меня, и я это знаю! – хотелось выкрикнуть ей так, чтобы этот возглас далеко разнесся в горах и его услышали все. Что бы ни случилось между нами в будущем, даже если он по доброте душевной простит, что я усомнилась в нем, сама я всегда буду сожалеть о том, что у меня не хватило душевной смелости поверить в него.

– Это лишь поверхностные ушибы, – торопливо пояснила медсестра, заметив его состояние. – С виду они страшнее, чем на самом деле. Все очень скоро пройдет.

Однако при виде покрытого синяками тела Бренды Гриффину захотелось подхватить ее на руки, утешить в своих объятиях… Он винил себя во всем происшедшем и хотел разделить ее боль.

Умоляя девушку довериться ему, он отлично сознавал, что судьба ее зависит только от везения и Господа Бога. Кто знал, насколько прочен окажется этот крохотный уступ? И все же выбора у него не было.