— Это ты наверное говоришь каждой знакомой? — Рита решила немного пококетничать.

— Нет, через одну, — оба засмеялись.

— Ладно, пока.

— Ну, пока.

Рита зашла в подъезд и остановилась. С трудом заставив себя перестать улыбаться, она пыталась сосредоточиться на мыслях о предстоящем объяснении с родителями, но какое-то необъяснимо легкое и бесшабашное настроение охватило все ее мысли. Девочке показалось, что впервые за много лет она таки нашла что-то действительно важное. Впервые девочка ощутила себя значимой и интересной. Ей хотелось как можно скорее опять попасть в пропахшую табаком кухню старика и, вслушиваясь в его странные, слегка сумасшедшие речи пить крепкий, пахнущий чай. Хотелось снова встретиться со Славкой и словесно пофехтовать с ним еще. Теперь Рита мечтала жить полной приключений жизнью и дышать полной грудью.

Подзатыльник был довольно сильным. Отвесив его, Валентин ни слова не говоря, ушел в свою комнату. Мама поприветствовала дочку еще более оригинальным способом, пряча полные слез глаза от Ритиного настойчивого взгляда, она взяла девочку за руку и, больно надавив, потащила дочь на кухню.

— Ты решила испортить мне жизнь? — мама закрыла дверь и перешла на конфиденциальный тон.

— Я позвонила и предупредила.

— Слушай сюда! Мне глубоко плевать, где ты там шляешься, ибо в принципе я понимаю, что мозгов не влипнуть в неприятности у тебя хватит, и вообще зайти к кому-то в гости после школы это нормально для четырнадцатилетней крокодилицы. Но Валик переживает, ты можешь это понять?

— Не могу, — Рита пыталась казаться спокойной, но по слегка приподнятым вверх уголкам губ, мать поняла что с девочкой произошло что-то очень важное, и приятное.

— По-моему ты влюбилась! — Ирина не могла не улыбнуться при виде прямо-таки светящейся дочери.

— Нет, я встретила дедушку. — Про себя Рита подумала, что, может, и вправду влюбилась, смешной образ Славика навязчиво теребил ее мысли.

— Деда Олега? — мать опять помрачнела.

— Да, он очень интересный, у него свой духовой оркестр…

— На него это похоже, — в голосе матери ясно читалась ненависть, Рита решила не обращать на это внимание.

— Доченька, — Ирина решила попробовать поговорить с дочерью в другом тоне, — милая моя, я понимаю, тебе тяжело, скучно с нами, грустно, но мы ведь тебя любим…

— Мам, но это не повод для того, чтоб сажать меня под домашний арест.

— Повод, повод, — в дверях появилось смеющееся лицо отчима.

— Интересно, а когда я выйду замуж…

— Только после тридцати лет и по моему выбору.

Валентин смеялся, а Рита ощущала, как в ней закипает злость. Упрекнув саму себя в полном отсутствии чувства юмора, Рита попыталась пошутить.

— А до тех пор я буду ходить в парандже, и молчать, в ответ на приглашения на дни…

— Что это еще за тон? Я тебе не мальчик, чтоб ты со мной панибратствовала. Никаких гостей. Все.

Валентин вышел.

— Риточка, — подавленно проговорила мать, — ну пойми меня, мне с ним хорошо, спокойно, безопасно даже. Он и деньги зарабатывает, и меня любит, и я его…

— Поэтому я не должна ходить в гости? — Рита уже неприкрыто злилась.

— Дура, — мама тоже повысила голос, — мне что тебе открытым текстом сказать? Хорошо, скажу: Надо тебе на какие-нибудь блядки бегать — бегай, только так, чтоб мы об этом не знали. Пощади нервы людей, которые за тебя переживают!

Рита почувствовала, как ее руки сжимаются в кулаки.