Келли осторожно посмотрела на противоположный край стола. Марко по-прежнему наблюдал за ней. Его необычного цвета глаза посылали гипнотические сигналы. Сердце Келли застучало быстрее. Стало трудно дышать. Она почувствовала, как на его призыв откликается тело, словно Марко прикасается к нему. Грудь болезненно заныла, напрягшиеся соски явно обозначились под тонкой тканью платья.

Щеки горели. Келли постаралась унять разбушевавшиеся эмоции. Но поздно. Пристальный взгляд Марко безошибочно уловил эти сигналы. Легкая улыбка тронула его губы. Он как будто доказывал Келли, что даже на расстоянии способен заставить ее потерять контроль над собой.

Каким-то чудом Келли удалось опустить глаза. Она попыталась сосредоточить внимание на экзотическом салате и нежном овечьем сыре. У Карлоса был превосходный повар, а Келли отличалась хорошим аппетитом, поэтому почти каждый вечер отдавала должное его кулинарному мастерству. Однако сегодня аппетита не было. Келли лишь вяло водила вилкой по тарелке.

— Вы себя плохо чувствуете, дорогая? — Карлос наклонился поближе.

Келли улыбнулась и покачала головой.

— Думаю, Хлоя навела на меня порчу, — отшутилась она.

— Ха! Вот это да! Не позволяй ей надоедать тебе, моя маленькая кошечка. От ее взгляда прокисает молоко! Помнишь о нашем уговоре? Это твой матч-реванш. Вы любите фаршированные оливки? — Карлос взял одну со своей тарелки и протянул Келли. — Хороши, правда?

Краем глаза Келли увидела, что Марко следит за ними. Тонкая морщинка пересекла его лоб. Какой-то частичкой своего существа Келли не хотелось, чтобы Марко думал о ней плохо, но природное упрямство не позволило взять верх минутной слабости. Пусть думает, что хочет!

— Конечно, мне нравятся оливки, — улыбнулась она. Прекрасные серые глаза взглянули на Карлоса. — Я их обожаю!

— Прелестно! — хихикнул старик и положил оливку прямо в рот Келли.

Марко улыбнулся. Лениво. Насмешливо. Он словно напоминал Келли об опасности, которая ее подстерегает.

Келли ответила ему ослепительной улыбкой и снова повернулась к Карлосу. Старик предложил ей еще бокал вина. Как?! Неужели она уже выпила бокал? Нужно быть поосторожнее и следить, сколько она пьет, рассудительно напомнила себе Келли. Родосское вино опасно. Оно пьянит незаметно. Такое легкое на вкус, но голову кружит, а ноги наливает свинцом.

За салатом последовал нежный куриный суп, приправленный лимоном, восхитительное рагу барашка в винном соусе с кориандром. На десерт подали пахлаву, политую душистым медом, и крепкий кофе по-турецки. К концу обеда Келли чувствовала себя так, словно ее пропустили через отжим и повесили сохнуть на солнце. Она никогда не поверила бы, что такое возможно. Ее усилия сыграть как можно натуральнее свою роль в затеянном спектакле — флиртовать с Карлосом и игнорировать насмешливый взгляд Марко — оказались даже более изматывающими, чем десятичасовое дежурство в самый напряженный операционный день.

Наконец Карлос выпил кофе и широко зевнул.

— Что ж, вечер восхитительный, но, боюсь, в моем возрасте полуночничать ни к чему. Прошу меня извинить… — Карлос с улыбкой оглядел присутствующих, — моя медсестра уложит меня в постель. Дорогая?

Теперь пусть все делают собственные выводы. Старик взял Келли под руку. Она, демонстрируя излишнюю заботу, помогла ему подняться. Разумеется, забота не была неискренней. Карлос передвигался с трудом. Очевидно, что он очень устал. Возле двери Келли почувствовала, как несколько пар глаз впились в ее спину острыми ножами. Ее так и подмывало обернуться, но здравый смысл подсказал, что делать этого не стоит. Как только двери закрылись, из столовой послышался возмущенный ропот. Говорили по-гречески. Как хорошо, что я не знаю этот язык, подумала Келли.