Риган так и покатилась со смеху, а Нора сочувственно заворковала:

– Ну что ты, что ты, он непременно настанет, не сомневайся.

– Мам, не волнуйся за Кит, – сказала Риган, наливая себе кофе. – Кит, давай как‑нибудь переживем эту неделю, потом мы с Джеком поженимся, а потом мы сыграем твою свадьбу прежде, чем… чем…

– Прежде, чем что? – спросила Кит, намазывая маслом свой кекс. – Прежде чем рак на горе свистнет?

– Нет, гораздо раньше, – заверила ее Риган, махнув рукой. – Жизнь в любой момент может круто измениться. До того как я пойду к алтарю, еще целая неделя. Кто знает, что может случиться за это время?

Нора вскочила, будто ужаленная, не на шутку разволновавшись:

– Даже думать об этом не смей! Все будет просто чудесно. А теперь давайте быстренько допьем кофе, сядем в машину и поедем в город, чтобы забрать твое великолепное платье, которое ты, с Божьей помощью, через неделю наденешь. Должна сказать, я несказанно рада, что сегодня мы в последний раз будем иметь дело с этими полоумными модельерами и их промозглым чердаком, который им хватает наглости называть салоном для новобрачных.

Риган и Кит посмотрели друг на друга и прыснули.

– Мам, Чарис и Альфред – очень талантливые ребята, и они только начинают завоевывать себе место под солнцем. Несмотря на это, у них заказов уже на год вперед. Я очень рада, что им удалось меня втиснуть. Мы и опомниться не успеем, а их имена уже будут у всех на слуху.

Они и не подозревали, что имена Чарис и Альфреда уже на следующий день будут красоваться на первой полосе газеты «Нью‑Йорк‑пост».

С Риган за рулем Норин «мерседес‑бенц» плавно въехал под своды туннеля Холланд.

– Какой чудесный день, – вздохнула Нора, когда погасло солнце, и они погрузились во мрак. – Надеюсь, в следующую субботу погода нас не подведет.

– Я тоже. Но сейчас апрель. Никогда не знаешь… – голос Риган прервался.

– Одна девушка из моей конторы решила сыграть свадьбу в конце октября в одном из ресторанов на Мартас‑Виньярд. И что же вы думаете? Именно в тот день подул сильнейший норд‑ост! Когда они добрались до ресторана, там уже отключили электричество. А запасной генератор дал дуба, – заметила Кит с заднего сиденья.

– Большое спасибо, Кит, – улыбнулась Риган. – Будем уповать на то, что в следующую субботу будет светить солнце.

Через пятнадцать минут они припарковались на небольшой стоянке недалеко от самого центра Маленькой Италии. Салон Альфреда и Чарис помещался на верхнем этаже трехэтажного здания, которому, по мнению Норы, не повредил бы капитальный ремонт.

– Ума не приложу, как можно здесь жить, – бормотала она, пока они шли по боковой улочке, которая смахивала на декорацию к бродвейскому мюзиклу «Кошки».

– Многим здесь очень нравится, – заметила Риган. – А уж если ты работаешь в индустрии моды, жить по этому адресу – это высший шик. Ведь именно здесь старый Нью‑Йорк встречается с новым. Модные бутики приходят на смену уличным торговцам и лоточникам.

– А чем тебе не угодила Мэдисон‑авеню? – спросила Нора, перешагивая через осколок разбитого стекла, валявшийся на потрескавшемся тротуаре. Они остановились у входа в старенькое невзрачное здание и, когда оттуда выходила молодая пара, придержали дверь. Риган, не давая двери закрыться, нажала на кнопку переговорного устройства. Однако никто не ответил. Она снова позвонила. Они еще немного подождали.

Кит посмотрела на часы:

– Уже одиннадцать.