С каждой игрой росли страсти и ставки. Амбал Колян крупно проигрался Угничу и в последней своей партии сбросил карты.

— Все, я пустой, — едва скрывая разочарование, сказал он. — Не прет совсем! Останусь, погляжу, чем закончится…

Я настроился на Коляна. Сначала ему хотелось взять взаймы и отыграться, но, видимо, здравый смысл взял верх, и желание сменилось — больше всего ему захотелось вернуться в прошлое и не проиграть ту сотку. Получается, Угнич, жук навозный, и своих обувает? Что ж, вопрос о том, как с ним поступить, больше не стоит.

Крупно выиграл блондин Жека, кореш Игната, после чего, на раздаче Угнича, поднял ставку до тридцатки. Ну да, этот может, все же из основы пришел, для него это копейки. Мика ответил полтинником. Мне, следящим за Угничем, как назло, или на счастье, не везло, и я снова просто сбросил, потеряв тридцать рублей. Что ж, не везет в карты, значит, повезет в любви. Вспомнив вчерашние умоляющие просьбы Арины и Лизы звонить и не забывать, я улыбнулся…

…и тут же нахмурился. Угнич поднял ставку до сотни! Прислушавшись к его мыслям, понял — он ХОЧЕТ, чтобы на его ставку ответили, и это значило только одно — у него непобедимая комбинация. То есть существует вероятность, что у кого-то будет столько же, но Угнич сто пудов раздал так, чтобы двадцать одно очко было только у него… и еще очень хотел, чтобы никто не посмотрел под стол.

Пихнув локтем сидевшего рядом и загрустившего Коляна, я шепунл:

— Мухлюет ваш Углич, загляни под стол ему под ноги.

Никому ничего не объясняя, Колян резко поднялся, взял фонарь и светанул им под стол со словами:

— Глядите, мужики!

Все так и сделали — под ногами Угнича валялась сброшенная карта.

— Ах ты ж крыса! — прошипел Колян.

Он схватил Угнича за руку, показал всем его карты — червовые туз-король. Глаза Коляна налились кровью, желваки вздулись. Абай, который тоже уже прилично проигрался, вскочил, выругался на русско-казахском матерном, попытался ударить картежника, но не дотянулся.

Угнич лихорадочно заозирался, уши прижал, резко крутнул рукой, освобождаясь из захвата, чтобы сбежать, но я заплел ему ноги, и он с грохотом растянулся на коврике в проходе.

Дружный храп в вагоне тут же утих. Кто не спал, выглянул из купе, в том числе Киря. Убедившись, что это дембеля учинили разборки, тренер дубля скрылся.

Колян потянул за ногу Угнича, тот принялся пинаться, но откуда ни возьмись появился его сосед Дед.

— Он шулер! — пожаловался Погосян. — На горячем взяли!

Колян навис над Угничем, желая размозжить его гнилую башку, заорал:

— Своих нагрел, сука. А ну иди сюда!

Недолго думая Дед сел на корточки, огляделся и коротким ударом отправил Угнича в отключку. Поднявшись, сказал выглянувшей проводнице:

— Извините! Молодой человек напился. Уронили. — Когда она исчезла, обратился к Коляну: — Потащили его в сортир. Если спросят — перепил, блюет.

Кряхтя, Колян взял за руки Угнича и поволок в дальний туалет, причитая:

— Ну что за день такой, а?

Жека уставился на Погосяна, притихшего и прикидывающегося ветошью, скривился и передразнил:

— Ставки повышаем, да?

— Балда! — огрызнулся Мика. — Свой голова есть? Вот и думай!

Весть о том, что поймали шулера, распространилась быстро, как огонь по сухому полю. Дембеля разом протрезвели, загудели роем встревоженных шершней. Дед шагнул ко мне, пожал руку:

— Спасибо. Он многих наших разул. Но бывало, и проигрывал. — Дед собрался сплюнуть, но передумал, потому что было некуда.

— Знал, как шифроваться, — улыбнулся я.