— В «Динамо» не пойду, — отрезал я. — Упекайте в эти ваши лагеря.
Майор снисходительно улыбнулся.
— Я хочу предложить кое-что поинтереснее.
Глава 12
Мяч на футбольном поле
— И что же вы мне предложите? — поинтересовался я, опять вспомнив слова Семерки о ненасилии и думая, что начался торг.
— Я хочу попросить тебя об услуге, и если согласишься нам помочь, то через месяц-полтора, в зависимости от того, насколько успешно пойдут дела, вернешься в свою команду… если захочешь.
— И меня потом, как не стану нужен, не отправят в эти ваши специально адаптированные подразделения?
— Нет, — улыбнулся Антон Иосифович, — слово офицера! Ты будешь более полезен на своем месте. А обучение пройдешь уже потом, если появится необходимость или если захочешь. Ты согласен с нами сотрудничать?
— С нами — это с кем? — уточнил я. — И как я могу ответить утвердительно, не зная, на что подписываюсь?
— Кстати о подписи, — майор протянул ручку. — Расписаться в повестке нужно вне зависимости от твоего решения, но что-то мне подсказывает, оно будет правильным.
Не хотелось этого делать, но выбора у меня не было. Обложили так обложили. Будь ты хоть патриархом всех одаренных, как Горский, тебе не выстоять против системы, упереться — сделать себе хуже, все равно меня теперь в покое не оставят. Я поставил подпись в повестке и откинулся на спинку стула.
— Слушаю вас внимательно.
— Ты будешь играть в «Динамо»…
— Пакуйте в лагеря, — твердо заявил я.
Майор примирительно поднял руки.
— Ты умный парень, Александр. Зачем разбивать голову назло главврачу?
— Для меня главное в жизни — «Титан». Что так, что этак играть в команде я не смогу. Смысл мне помогать тем, кто лишил меня выбора?
— Выгода, Александр. Мы это учли, твою любовь к команде, но с тобой не получилось договориться по-хорошему. Тише! Дослушай. Ты поедешь в Великобританию только на несколько игр, дальнейшее решение будет за тобой. Приживешься — останешься в «Динамо», нет, тебя и в ЦСКА ждут, а условия там куда более выгодные, чем в «Титане» — все-таки высшая лига. Ну, или вернешься в «Титан».
Я усмехнулся.
— Кажется, я понял, к чему вы клоните. Я буду живцом?
— Какой догадливый молодой человек. Слишком догадливый для девятнадцати лет.
— Детдом — суровая школа жизни, — парировал я.
Майор припечатал обе ладони к столу.
— Ладно, начистоту так начистоту. Ты сам недавно убедился, что запад не дремлет, их агенты даже среди одаренных. Отчасти благодаря тебе мы выявили некоторых, но далеко не всех! А тут, представь, за границей появляется молодой человек, гонимый режимом…
— И как же они об этом узнают? О том, что я гоним режимом.
— О-о-о, ты сам об этом всем расскажешь. Журналисты уже проинструктированы. Скоро разразится настоящий скандал: талантливого футболиста, сироту, коварные «динамики» вынуждают бросить команду, которая заменила ему семью. Какая трагедия…
— Какой цинизм, — сказал я, стараясь повторить его улыбку.
— И ведь даже врать не придется! Когда журналисты к тебе обратятся, не скрывай эмоций! Все, что думаешь, то и говори. Поверь, до кого надо, весть дойдет очень быстро.
— Полагаю, вы заранее все спланировали, раз уже сделали мне загранпаспорт и внесли в заявку? Что за матчи хоть? Насколько я помню, наших клубов в еврокубках не осталось?
— А о них и речи нет. |