Воцарилась тишина. Шеф редко делился «личным». Каждый из присутствующих подумал о своих близких: а что если не сегодня-завтра на месте этого Кости окажутся они?

Кошель уже знал, что Калганов при схожих событиях потерял своего напарника Макса Воропая. Только в банду тогда внедряли Шульгу. И хоть Шульга этот выжил, но крыша, говорят, у него с тех пор стала подтекать. Живет в гараже, в какие-то китайские практики ударился и все ищет маньяка, который якобы Воропая подорвал.

— А что за Жора? — Калганов первым прервал затянувшуюся паузу.

— Тогда не разобрались. До сих пор не ясно. Имя это или кличка? Князев отсидел. Но по легкой статье. Специально подставился, когда жареным запахло.

— А откуда сейчас этот Князь выплыл? — Носов убрал носовой платок в карман и подался вперед. Его захватил рассказ шефа, он почуял азарт погони.

— Правильный вопрос, Лева. О нем лет пятнадцать не было слышно. Вел себя тихо. Открыл легальный бизнес, платил налоги. За что его сейчас подстрелили — не ясно. Так что, работы полно. Получили вводную, бойцы? По коням!

20

Наконец потеплело. Весна одержала окончательную победу над холодом. На открытых местах солнце ощутимо припекало. Исчезли последние пятна снега. Почки на деревьях начали лопаться. В воздухе звенело от щемящего чувства обновления. В пору влюбляться и терять голову.

В парке было людно. По высохшим дорожкам катались мальчишки на скейтбордах. Те, что помладше, осваивали роликовые коньки.

На скамейках пристроились шахматисты. Парочку играющих окружала целая толпа советчиков.

Ну и конечно выбрались на солнышко собачники со своими питомцами. Некоторых Боб знал лично. И кивал, встречаясь взглядами. Благодаря тому, что он был не один, никто не приставал с расспросами про Бо-бо, которого давно уже не видели на прогулке с хозяином.

Уже минут десять они с Тамарой прохаживались по аллее парка. Чинно, под руку, как в эпоху Романтизма. Со времен Бо-бо прогулки вошли у Шульги в привычку, хотя сам он не отдавал себе в этом отчета. А может, все дело было в том, что теперь, когда Тома официально значилась невестой Новака, встречаться у него в гараже им обоим было неловко. Предрассудки не предрассудки, а на воздухе и под лучами солнца, где не пахло краской и мазутом, обоим дышалось как-то легче.

Кофе в «Улитке», припаркованной у обочины в самом начале аллеи, был проверен им с Вохой еще в начале марта. Пить можно.

Тамара отхлебнула из стаканчика и кивнула в знак благодарности. Боб забрал у нее из рук палочку-мешалку и сложил пополам. «Нервничает», усмехнулась про себя Тамара, и ей стало приятно.

— Спасибо, что держишь меня в курсе. Рада успехам в поисках Портного.

— Поиски есть. Успехов нет, Тома.

— Макс говорил: нарисовать профиль убийцы — сделать половину дела.

— Я уже не уверен в том, что вывод верный.

Тамара вдруг остановилась и отпустила руку Боба:

— Что я слышу? Борис Шульга не уверен в себе! С каких это пор?

Боба совсем не задела ирония в словах Тамары. Он ее заслужил.

— Если Портной, по моей версии, служит в полиции, у него не может быть крупных денежных сумм. Хотя вот совсем недавно я доказывал Вохе обратное.

— Ты явно недооцениваешь финансовые возможности бывших коллег, — Тамара покачала головой.

— А ты переоцениваешь. Ни один из оборотней в погонах не оплатит лечение больного ребенка. Даже в обмен на самооговор, как было с Дорошенко.

Боб на глазах помрачнел. Он вспомнил, как болезненно Тома тогда отреагировала на происходящее. Просила Новака помочь ребенку, несмотря на то, что Дорошенко убил дочь Татарского, неумышленно, но все же.