— Однако не афишируете, что двадцать лет назад вы, Юрий Мальцев, были Георгием Тихоновым. А потом имя поменяли. Взяли фамилию жены.

— Это преступление? — Мальцев прищурился и перестал улыбаться.

— Нет. Как и то, что Юрий и Георгий фактически одно и то же имя. Тогда вы, Жора, владели страховой компанией «Восток». Хотя к страховому бизнесу вы, бывший офицер, отношения не имели. Рапорт написали, когда начала валиться армия.

— Это преступление? — Мальцев привстал и отставил флягу.

— И это нет. Как и то, что фирмой «Восток» вы владели на бумаге. А в жизни курировали криминальные бригады. А вот это — уже преступление.

— И вы можете доказать? — Лицо Мальцева приобрело совсем иное выражение.

«С таким на билборде не покрасуешься», — Воха со скукой наблюдал за переменами, происходящими у него на глазах. Таких вот «братков из лихих девяностых» он немало повидал на своем веку и поэтому спокойно продолжил:

— Да. Обязательно. Осенью девяносто пятого был убит офицер милиции Константин Хмелевский, внедренный в ваше окружение. С тех времен остались групповые фото. На них вы и Хмелевский в разных компаниях.

— Да, тогда модно было делать групповые фото в случайных компаниях. Что тут криминального?

— Меньше чем через месяц после убийства Хмелевского вы официально сменили фамилию и род занятий. Совпадение? Не думаю.

— Вам бы романы писать, Калганов. — Мальцев слегка расслабился и снял полотенце с шеи.

— Все это время двое людей, на глазах у которых вы убили милиционера, были для вас не опасны. Вы даже не общались два десятка лет. И вдруг у Георгия Солтиса возникает конфликт с Князем, который устроили вы. Князь идет не к нему, а к вам. Хочет разобраться. И узнает в респектабельном Мальцеве, будущем политике, того самого Жору. Узнал он — узнает и Вальтер. И вы решили убрать обоих. Одним махом. — Воха устал от слишком долгого для него спича и позволил себе вздохнуть. На Мальцева он смотрел безо всякого выражения.

Тот потянул змейку замка на спортивной кофте, и на футболке под ней выступили свежие пятна пота.

— Что вы хотите, Калганов?

— Уже ничего. Кроме вашей очной ставки с Вальтером.

Мальцев замолчал. Что-то обдумывая, он, как бы невзначай, взял блин от штанги и сделал несколько жимов.

— Сколько хотите, чтобы Вальтер не вышел? Он ведь грешник еще тот!

— Согласен. Но каждый должен отвечать только за свое.

Мальцев резко поднял руки, в которых был зажат тяжелый блин и швырнул его в Воху. Тот успел увернуться. Мальцев схватил второй блин, и стал двигаться по залу так, чтобы противник оказался зажатым в угол. И хотя Воха разгадал ловушку, избежать ее он уже не мог. Мальцев замахнулся вторым блином, целясь капитану в голову. Зажатый в углу Воха на этот раз уклониться не мог.

И вдруг раздался резкий крик:

— Так и стой! Держи! Опустишь руки — стреляю!

Через зал бочком двигался Кошель с пистолетом, нацеленным прямо на Мальцева. Рука у старлея не дрожала и, казалось, удлиняется по мере его приближения. Жора, он же Юрий, замер. А вот его руки, удерживающие тяжелый блин, как раз начали дрожать. Он прикрыл глаза. Что-то неуловимое во всей его фигуре давало понять, что внутренне он уже сдался.

Блин с грохотом упал на прорезиненную поверхность.

Группа захвата вывела Мальцева из клуба в наручниках. Он все еще был в тренировочном костюме. Из кармана кофты торчала бутылка с водой.

Воха с Кошелем наблюдали за процессом, стоя чуть в стороне, будто бы это не они только что раскрыли дело двадцатилетней давности. Калганов не заметил, как начал думать вслух: «Не полез бы Мальцев в политику, может, и отсиделся до естественного конца.