Элен вопросительно посмотрела на него.

– Что значит «надеялся»? Какие уси­лия?

Он пожал плечами.

– Мне казалось, что вы вполне можете поладить друг с другом, – сказал он, слов но оправдываясь под ее пронзительным взглядом. – Ты – моя единственная дочь, а Калеб – мой друг.

– Так-так, и что дальше? – недовольно спросила она.

– Ничего. – Он встал. – Я просто хо­тел, чтобы вы понравились друг другу.

– Чтобы мы понравились друг дру­гу… – медленно проговорила она, как буд­то ее поразила какая-то догадка. – Папа…

– А что в этом плохого? – спросил он нарочито беззаботно.

– Это как посмотреть, – ответила Элен.

– Ну, не знаю… – протянул отец.

– И насколько далеко, ты предполагал, должны были зайти наши отношения? Что, по-твоему, означает «поладить»? – реши­тельно потребовала она ответа.

– Элен…

– Как далеко, папа? – настаивала она.

Он взволнованно прошелся по комнате. Разговор, казалось, приобретал нежелатель­ный для него характер.

– Папа…

– Ну хорошо, – раздраженно сказал он. – Я немного преувеличил насчет того, что собираюсь продать Калебу «Вишневые деревья». Взял и выдумал! Но ведь конец у истории хороший, не так ли?

Он посмотрел на нее вызывающе.

Элен просто не могла поверить, что он сыграл с ней такую шутку, не могла пове­рить, что он вообще способен на такое, и тем не менее это правда.

Неудивительно, что Калеба поразили ее агрессивность и нападки по поводу того, что он хочет купить их дом. Он вовсе не хотел покупать его, даже не собирался!

Теперь ей стало понятно, как провел ее отец, как заманил ее домой под вымыш­ленным предлогом. Он просто добивался своих целей, хотел, чтобы она «поладила» с Калебом. Но зачем? Ему-то что за дело?

– Вот как?

– Посуди сама, Элен…

– Я стараюсь понять, – кивнула она.

– Калеб – неплохой человек, – про­должал защищаться отец.

Она и сама пришла к такой мысли, осо бенно после того, как увидела, насколько вежливым он может быть, взять хотя бы его отношение к Энид Картер. Как ни был раздражен, до оскорблений он не опустил­ся. Окажись он таким, каким она его себе рисовала, не стал бы особенно задумывать­ся, каким путем достичь своей цели, а шел бы напролом.

Но почему Калеб не стал разуверять ее, что совсем не хочет купить «Вишневые де­ревья», притом пользуясь расположением ее отца? Ведь получается, что именно отец использовал их дружбу в своих целях, на­мереваясь сблизить их.

Знал ли Калеб, что задумал ее отец?

Если да, то почему терпел ее оскорбле­ния?

Она вспомнила, что он говорил, когда обнимал ее. Что бы это значило?

Элен боялась признаться самой себе.

– Теперь я начинаю понимать, насколь­ко он неплох, – упрекнула она отца. – Он, должно быть, давно понял, чтб ты за­теял. – Она покачала головой.

– Но ведь это не оттолкнуло его, — сказал он с довольной улыбкой, – а даже наоборот, – добавил он.

– Ладно, теперь мы оба знаем, что у те­бя на уме, так что можешь больше не вме­шиваться, – сказала она. – Забудь о про­даже «Вишневых деревьев» и не встревай не в свои дела, – предупредила она.

– Я желал тебе добра, Элен…

– Неужели? – иронически бросила она.

– Ну, может быть, не только это, – признался он уныло, чувствуя себя немно­го виноватым.