|
Уже начало смеркаться, когда Степан и Валюженич покинули обиталище студента Сорбонны. Косухин, несмотря на уговоры Тэда, решил ехать к Бергу сам. Он резонно рассудил, что в присутствии американца говорить о делах секретных, связанных с проектом "Мономах", таинственный Наташин дядя попросту не станет. В конце концов Валюженич сунул Степе несколько десятифранковых бумажек и, вырвав из блокнота листок, аккуратно написал по-французски два адреса - Карла Берга и собственный, дабы Степа мог показать их таксистам. Ясное дело, пользоваться необычным даром в присутствии посторонних не стоило, и Косухин решил общаться в городе, как и полагалось иностранцу, жестами и мимикой. Валюженич вновь поймал такси, Косухин смело бросил "бон суар" в ответ на приветствие шофера и сунул тому бумажку с адресом Берга. ...Улица Гош-Матье оказалась явно не из тех, на которых жили парижские пролетарии. Она почти полностью была застроена двух и трехэтажными особняками с решетчатыми металлическими оградами, из-за которых выглядывали зеленые кроны высоких деревьев. Дом, в котором обитал Карл Берг, был им всем под стать - двухэтажный, с нешироким фасадом, узкими, под старину, окнами и высоким крыльцом. К удивлению Косухина, в окнах не было света, хотя в соседних домах горело электричество. Отпустив авто, Степа секунду постоял в нерешительности у крыльца. Он вдруг подумал, что полностью безоружен и суется к неведомому ему Бергу без всякой разведки (не считать же разведкой визит сюда мало что разузнавшего Тэда!) Он еще раз внимательно оглядел улицу: она была малолюдна, редкие прохожие не обращали на Степу никакого внимания. Он мотнул головой, отгоняя странную нерешительность, взбежал по ступенькам и уже поднял руку к электрическому звонку, как вдруг странная волна холода охватила его. Руки онемели, кровь застучала в висках, и тихий, еле уловимый голос позвал его: - Косухин... Косухин... Ты пришел, Косухин... Степа отдернул руку, быстро оглянулся, но на улице ничего не изменилось. Дом был тих и спокоен. Степан потер ладонью лицо, вновь оглянулся и решительно нажал кнопку звонка. - Барышня, чердынь-калуга! - пробормотал он, справляясь с недостойной красного командира слабостью. - Нервы, вишь разгулялись! Дверь долго не открывали. Степа хотел позвонить вновь, но внезапно створка распахнулась и на пороге возник человек в черном смокинге. Пустые холодные глаза уставились на Степу без всякого выражения, безразличный голос произнес: "Мсье?" - Я... Мне к господину Бергу, - рубанул Косухин, решив, что здесь должны понимать по-русски. Человек в смокинге не двигался. Степа машинально окинул взглядом крепкую фигуру, заметив, что одежда незнакомца на левом боку подозрительно оттопыривается. |
