|
- Вот так, Стив, - проговорил он наконец. - Прежде чем ты поедешь к господину Бергу, ты должен это узнать. Меня просили передать всем, кто был с Наташей эти месяцы, чтоб они ничего не говорили ей о случившемся. Врачи считают, что это опасно... Косухин не ответил. Значит, Наташа все забыла! И Иркутск, и кошку Шер, и штурм дома на Трегубовской и серых тварей, обступивших старую церковь. Забыла взлетевшую в небо стрелу "Мономаха", забыла Шекар-Гомп, Индию... Это казалось невероятным и страшным... - Наверное, ее психика не выдержала, - тихо заметил Тэд. - Знаешь, Стив, я подумал - может, это и к лучшему... Для нее, - добавил он как-то неуверенно. - Психика, чердынь-калуга! Искалечили человека!.. - буркнул Степа и вновь умолк, не желая покуда углубляться в обсуждение этой новой, неожиданной беды. - Ладно, я понял. Ну, не то чтобы понял... Тэд, а этот Карл Берг - как он тебе? - Оу, мистер Берг - серьезный человек! Он показался мне каким-то мрачным. Ну, это неудивительно, ведь Наташа - его племянница... - Серьезный, - автоматически повторил Степа. - Стив, а о Николае... О моем брате. Ты... Ты не спрашивал? - Я хотел, но затем вспомнил все эти ваши игры в секретность. В конце концов, это не моя тайна... - Да, - кивнул Степа, вставая. - Ты прав. Сам спрошу. Косухин хотел было ехать на улицу Гош-Матье сразу, но Тэд уговорил его подождать. Берг, по его словам, днем обычно уезжал куда-то по своим научным делам, и застать его можно лишь по вечерам. В конце концов Степа согласился, Тэд поймал такси, и они отправились куда-то на левый берег Сены, где в небольшой квартирке на шестом этаже огромного нового дома обитал Валюженич. Квартира Тэда была забита книгами, разбросанными там и сям исписанными листами бумаги и, разумеется, всяческими "артефактами", от уже знакомых Степе тибетских рукописей на пергаменте до обратившегося в ржавчину старинного оружия и даже чучела крокодила, выкрашенного отчего-то в желтый цвет. Чучело оказалось с берегов Голубого Нила и использовалось, как пояснил археолог, в ритуальных целях. Особенно много было в квартире всяких идолов, в основном мелких, но, как правило, весьма жутковатого вида. В угол были свалены несколько кирок разного типа и размера, две лопаты и дюжина ножей. Все это показывалось Степе с соответствующими комментариями. Косухин качал головой и напряженно думал, является ли эта самая наука "акэолоджи" полезной для мирового пролетариата или бедняга Тэд по классовой несознательности посвятил жизнь очередной буржуйской глупости. Все это, вместе с питием какого-то особого, по словам Валюженича, кофе, присланного ему прямиком из южной Абиссинии, заняло время до вечера. Уже начало смеркаться, когда Степан и Валюженич покинули обиталище студента Сорбонны. |
