|
Степа был настолько под впечатлением от случившегося - что даже не нашел в себе сил кинуться на защиту столь нагло попираемых пролетарских идеалов. Стало страшно он боялся Шарля и еще больше - себя. Странный дар он получил в заброшенном храме, когда пил из холодной серебряной чаши... Валюженич появился часа через три. Он бросил на стол тетрадку, хлебнул холодного кофе и удовлетворенно проговорил: - Две кольчуги, ожерелье, ножны и обломки меча. Все - не старше XII-го века. Ну, теперь порядок. Скучали? Шарль, ты что, за "Хронику" взялся? - Перелистал, - небрежно заметил Карно. - Мы со Степой картинки разглядывали. Ну что, можно ехать? - Да. Я как бы ненароком спросил - там сейчас пусто. Церковь обследовали года два назад, но лишь сняли план и сфотографировали. Думаю, мой визит не вызовет удивления. - Если не засветимся, - согласился Карно, вставая. - Поехали, Степан. Как говорится: "Вперед, сыны отчизны милой, мгновенье настанет..." Косухин вяло, без всякого интереса поплелся вслед за оживленными, решительными археологами. Предстоящая поездка ему почему-то окончательно разонравилась. Книга еще ничего, а вот если Карно вздумает поговорить с какой-нибудь каменной статуей... ...Авто быстро проехало через весь город и помчало по пустынной дороге. Слева и справа виднелись небольшие поля, на которых колосилась невысокая, только начинавшая желтеть озимая пшеница. Затем поля кончились и потянулись пастбища, по которым бродили упитанные бретонские буренки. Земля была неровной, то и дело она горбилась небольшими холмами, там и сям громоздились серые валуны. Все это было под стать безрадостной погоде и поневоле наводило на невеселые мысли. Впрочем, Карно и Тэд не обращали на природу не малейшего внимания. Вначале Шарль долго язвил Валюженича, обвиняя его в научном эгоизме и нетоварищеском поведении. Вдобавок он ярко нарисовал картину неизбежного путешествия бросивших его приятелей на старой крестьянской подводе, которая всенепременно опрокинула бы их в кювет. Валюженич отшучивался, хотя и вынужден был признать неизбежные преимущества автомобильного транспорта. Затем оба приятеля пустились в рассуждения о святом Иринее, к церкви которого они направлялись, и Карно принялся рассказывать о каком-то Овернском Клирике, написавшем уникальное жизнеописание святого. Степа всю дорогу молчал и лишь время от времени оглядывался назад. Дорога была пуста, и Косухин постепенно успокоился. Но береженного, как известно, Бог бережет, и Степа на всякий случай вынул револьвер и еще раз проверил оружие. Наконец, где-то через час, автомобиль нырнул в лес, а затем остановился. - Здесь, - заметил Валюженич, разглядывая карту. |
