— Сразу столько нельзя.

— Почему?

— Не полагается.

— Я верну через два дня.

— Все равно не полагается.

— Сегодня пятница, я верну в понедельник.

И она уступила.

В понедельник он принес все, кроме «Золотого теленка». Из каждого тома торчали закладки — белые, синие и желтые. Он вежливо поблагодарил и попросил новые книги.

— Третий том «Теории прибавочной стоимости», «Анти-Дюринг», «Мифы древней Греции» Куна.

Кира посмотрела на него укоризненно.

— Но я же вас не подвел? Прошу на два дня. И Кира снова уступила.

Потом через несколько лет она вспомнила его первое появление в библиотеке и спросила:

— Как ты успевал все это прочитывать, Вить?

— А кто тебе сказал, что я прочитывал? Я только закладки рассовывал.

Кира засмеялась:

— А я-то, дура, голову ломала, поражалась, что за человек?!

— Правильно, — сказал он. — Знаешь, как Суворов учил: «Удивить — победить!»

Удивил он ее сразу. Победил не тогда, победил позже.

Они встретились года через три. Из того почтенного учреждения Хабаров исчез внезапно, не попрощавшись. Осторожные расспросы Киры ни к чему не привели. Выбыл — и все.

И вот совершенно неожиданно она встретила его на улице, сразу узнала, подошла первая и смело протянула руку:

— Здравствуйте, Хабаров. Помните меня? Узнаете?

— Голубая птица взмахнула крылом, и сердце его, пораженное внезапной лаской, застрочило ровно и часто, как хорошо смазанная швейная машина «Зингер»… Здравствуйте, Кира, не узнать вас может или слепой, или памятник.

— Боже мой, я-то и понятия не имела, что вы такой разговорчивый.

— Иногда, — сказал Хабаров, — иногда это со мной случается. Хотите, я сейчас же начну за вами ухаживать?

— А вы умеете ухаживать за женщинами?

— Ну как вам сказать… Наверное, каждый гусь в душе считает себя павлином.

Он взял ее под руку и повел напрямую через площадь, через громадную площадь, по которой ходить было запрещено, а разрешалось только ездить. Им свистели три постовых милиционера. Два прибежали выяснять отношения. И Хабаров нес такую роскошную чепуху, так вдохновенно импровизировал, что оба загоревшие до медного накала блюстителя порядка в конце концов стали хохотать вместе с Кирой. А Кира смеялась тогда до слез.

Потом они очутились в каком-то ресторанчике, кормили здесь препротивно, но им все равно было хорошо и весело. Неожиданно Хабаров потащил Киру в зоопарк, заставил прокатиться сначала на верблюде, а после — на чертовом колесе. И у Киры закружилась голова. Под конец она плохо слушала Хабарова и внезапно запросилась домой. Он отвез ее на такси. Простился сдержанно.

Оставшись одна, Кира подумала: «Какой-то чумовой».

На другой день, в начале седьмого, позвонили в парадную дверь. Позвонили громко, настойчиво. Заспанная Кира спросила:

— Кто там?

— Посылка Кире Андреевне, — ответили из-за двери. Кира открыла. На площадке стоял рослый парень в черной куртке, подбитой рыжим пятнастым мехом, в здоровенных сапожищах необыкновенного фасона. У ног парня высилось что-то большое и белое.

— Получите, — сказал парень. — Майор Хабаров просил вручить в шесть сорок пять. Велел сказать: «Доброе утро!», и доложить: в семнадцать тридцать будет звонить сам.

— А вы кто? — спросила Кира.

— Механик.