Паренёк провёл нас через шумящий и пыльный дробильный цех, мимо огромных жерновов и молотилок. Мы спустились в подвал, где через пару поворотов он завёл нас в крохотную комнатушку со столом и стульями, оставив дверь открытой. Освещали каморку два фонаря в углах, с другой стороны стола виднелась ещё одна дверь.

Наш провожатый покосился на дубину в моей руке, но я сразу покачал головой:

— Ты же не думаешь, что я отдам оружие?

Тот скривился, потом подошёл ко второй двери и сказал:

— К вам скоро выйдут, — после этого он вышел, закрыв дверь.

Я сразу же вызвал Кутеня, чтобы просмотреть каморку его зрением, и тот заметался по всем щелям и углам. Мне правильно показалось, что воздух здесь звенел от охранной магии, да и открытая дверь за нашей спиной тоже мерцала уже знакомым «заклинанием вчерашней ночи», только пока ещё не запущенным.

Судя по всему, оно сработает, если дверь закроют. Причём те, кто войдёт через вторую дверь, будут всё прекрасно видеть. Ну, значит, этот Сидор точно знаком с тёмной магией.

Под стулом, где должен был расположиться хозяин заведения, обнаружился потайной люк. Кстати, механизм открытия у люка был обычным, рычагом служила перемычка между ножками стула, в одной из которых был спрятан трос. Как говорится, магия магией, а в некоторых делах механика надёжнее.

Не теряя времени, я заставил Кутеня проникнуть под люк, и там он сразу же перегрыз натянутый трос. Всё-таки, мой цербер уже стал гораздо сильнее, и некоторые охранные заклинания не представляли для него большой угрозы.

Оказалось, что трос тянулся ещё куда-то вбок, и там в стене обнаружились заряженные стрелы. Целились они, естественно, в наши головы. Их тоже пришлось обезвредить.

Потом Кутень, осмотрев помещение, спрятался в тёмном углу над фонарём, в жирном пятне копоти.

Бард тронул струну на лютне, и я почувствовал, как вокруг нас чуть зашипел воздух. Виол, убедившись, что нас никто не услышит, прошептал:

— Громада, я два года пытался выйти на ночных правителей Солебрега, а с тобой всего за пару дней.

— Ночные правители? — хмыкнул я, хотя и понимал, о чём он.

Воровской мир в любом городе живёт по своим законам, лишь краешком пересекаясь с законной властью. Наверняка барду надо было что-то выяснить про местных разбойничьих главарей, раз он обмолвился об этом.

— Помнишь работорговца Назима? — спросил Виол, — У них были поддельные документы Раздорожья. Такие приказы я встречал и раньше. Я был и в Лучевии, и весь восток Троецарии объездил, пытаясь найти зацепки, и вроде как следы вели в Солебрег…

Виол впервые поделился со мной деталями своего задания. Но послышались шаги, и бард замолчал.

Открылась вторая дверь, и внутрь в сопровождении двух охранников прошёл довольно грузный мужчина. Щекастый, с тонкими полосками бороды и усов. Его походка вразвалочку, как у хомяка на двух лапах, выглядела забавной, но маленькие цепкие глазки были серьёзными.

Про себя я его так и прозвал толстяком. Одет он был довольно просто, да ещё и рукава были вымазаны в соли. Что-то с этой солью явно было нечисто… Но вот пальцы у толстяка все были увешаны дорогими перстнями, и по одному взгляду я понял, что это целый набор защитных артефактов.

Позади нас скрипнула дверь. Это вошёл ещё один — он прикрыл створку, оставив ма-а-аленькую щель, и остался там стоять. Ему останется только чуть-чуть опереться на дверь, и мы с Виолом станем слепые, как котята.

Толстяк бухнулся на скрипнувший стульчик, охранники встали за его спиной. У одного был арбалет, другой демонстративно держал маленький посошок, намекая, что в случае чего нам придётся иметь дело с магом. Кутень показал мне татуировку на его шее — третий ранг.

Маг то и дело посматривал на лютню барда, и Виол на всякий случай отложил её в сторону.