Не зная, как именно ему следует ответить, я отмалчиваюсь, но бросив один единственный взгляд на мое лицо, Твитч мрачно ухмыляется:

— Конечно, надо именно так себя вести. — Двигаясь в мою сторону, он по пути спрашивает: — Позволь мне спросить тебя? Какой ярлык ты повесила на меня? — Мое сердце начинает учащенно биться, и я с трудом сглатываю. Его глаза вспыхивают. — Психопат? Хммм? Не знаю, может сумасшедший? Безумный? Давай, скажи мне, Лекс. Какой ярлык ты повесила, черт побери, на меня?

Стиснув зубы, он хватает меня рукой за подбородок:

— Вешай на себя какие угодно ярлыки, Алекса, — убирая свою руку, он смотрит на меня какое-то мгновение, и то, что отражается на его лице, вызывает во мне тошноту.

Разочарование. Он разочаровался во мне.

Развернувшись, он хватает свою футболку с дивана и открывает входную дверь.

Немного задержавшись в дверях и стоя ко мне спиной, он произносит со злостью:

— Не смей вешать на меня гребанные ярлыки. — Его руки сжаты в кулаки по обеим сторонам его тела. Он, растягивая, говорит свои прощальные слова. — Подумай над этим, девочка. — Он поворачивается, его глаза – полные ярости – встречаются с моими: — Кем ты была, прежде чем люди начали говорить тебе, кем ты должна быть?

И потом он уходит.

Дверь моего кабинета открывается и входит Майкл.

Устраиваясь поудобнее в кресле для посетителей, он кладет свои ноги на стол. Я предупреждающе щелкаю пальцами. Ноги опускаются вниз.

Так-то лучше.

Он вздыхает:

— Дайте мне какое-нибудь поручение, босс. Мне скучно.

Я фыркаю:

— Скучно? Здесь? Иди к Хэппи, пусть он найдет для тебя занятие. Или к Ли....— я осекаюсь на полуслове. — Никакой Линг.

Майкл проработал на меня около месяца, и он почти перестал меня бояться.

Почти.

Я думаю, он видит во мне старшего брата. Я это одобряю. Я всегда хотел иметь брата. И если бы в этой жизни у меня был бы брат, я бы хотел, чтобы он был похож на Майкла. Уже очень давно я понял, что Майкл намного умнее, чем мне казалось.

Как-то однажды утром он пришел в мой кабинет и прямо спросил:

— Вы торгуете наркотиками?

Я смерил его тяжелым взглядом. К моему удивлению, он не отступил. Ни на дюйм. Я был впечатлен и ответил:

— Меньше будешь знать, лучше будешь спать.

Он усмехнулся:

— Это такой оригинальный способ сказать «да». — Я ничего не ответил, и он продолжил: — Я мог бы торговать, знаете ли... я делал это, когда работал на Хамида. Я знаю всю подноготную, так что я не провалюсь. Я не разочарую вас.

— Ты никогда не разочаруешь меня, Майки, но нет. Этому не бывать. Мне больше не нужны торговцы. Ты здесь, чтобы работать законно.

Он пробормотал:

— Кто бы говорил.

Я ухмыляюсь. Без сомнения, он окончательно потерял страх передо мной. Поворачиваясь к мальчишке, спрашиваю:

— Что случилось?

Он мямлит:

— Ничего. — Если бы мальчишка хотел что-то сказать мне, то сказал бы. Так что я не продолжаю его допрашивать. Как только я снова принимаюсь печатать, он выпаливает: — Это из-за одной девушки.

Ну, естественно. Все проблемы всегда из-за девушек.

— Ты встречаешься с этим воробушком?

Качая головой, он заявляет:

— Нет. Я не хочу приглашать ее на свидание, пока не буду в состоянии ее впечатлить.

— С моей точки зрения ты вполне в состоянии ее впечатлить, молодой человек. У тебя есть работа, ты ходишь в школу, есть кое-какие деньги, и при всем при этом ты еще ищешь квартиру, в которой поселишься, когда тебе исполниться восемнадцать, — я вскидываю одну бровь. — Я бы сказал, что тебе пора бы уже пригласить ее на свидание.